– Вы на моей пьесе хорошо заработаете, – привела Элла последний аргумент и замолчала.
– Лучше пусть заработают другие, – благожелательно отозвался Санечка, – за что мне оказывать такое предпочтение, не лучше ли предложить пьесу в другой театр?
– Вы хотите, чтобы заработали другие? Это ненормально, – изумилась Элла и стукнула рукой по столу. – Все. Я заканчиваю переговоры. Я озвучила свое предложение, а вы думайте. Посмотрите пьесу. Даю вам время до послезавтра. Если нет, я назначаю встречи в других театрах. Хотите знать, в каких?
Санечка покачал головой, но Элла все равно перечислила несколько петербургских театров.
Санечка сказал – ну и тетка! Просит у жизни счастья, как одесский беспризорный милостыню: «Дяденька, дай пятачок, а то в морду плюну, а у меня сифилис».
Это какая-то цитата? Часто не понятно, что он сам говорит, а что цитата.
– Как надо просить у жизни счастья? – спросила я.
– Этому не научишь, – ответил Санечка.
А Катька просит счастья так: «Может быть, я могу попросить у тебя пятачок, если он тебе самому не нужен…что, не дашь?.. Ну хорошо, ну ладно…»
Включили телевизор – там Элла, обсуждает влияние кризиса на культуру, переключили канал – Элла играет в «Поле чудес».
– Она повсюду, повсюду, здесь все – Элла, – завывающим голосом сказала я.
– Нехорошо обсуждать человека, который только что ушел, – строго сказала Катька, сунув мне в руку губку для посуды, – лучше возьми Эллу и вытри со стола.
Я засмеялась и плюхнулась в кресло в углу.
– Осторожнее, ты уселась на Эллу, – укоризненно сказала Катька.
Весь вечер мы говорили вместо «передай мне соль» – «передай мне Эллу», вместо «положи мне котлету» «положи мне Эллу» и хохотали до колик в животе.
У нас был чудный вечер. Как будто к нам залетело что-то чужеродное. Мелькнуло и пропало, и мы остались втроем и любим друг друга с полуслова.
Потом я начала зевать.
– Я пойду спать, уже десять часов… – сказала я.
– Ты никогда не ложишься раньше двенадцати, – удивился Санечка, – ты не заболела?
– Нет, просто очень хочу спать. Катька, тебе глупо ехать домой, у тебя завтра репетиция… У меня рукав у куртки оторвался, ты мне утром пришьешь? Мне не в чем в лицей идти, – быстро сказала я, – …Катька, ты меня разбудишь? И сделаешь омлет, ладно?
Я не первый раз так делаю – разыгрываю сцену, что Катька остается ночевать потому, что я ее прошу. Катька мнется, краснеет. Ее так легко смутить, как будто это я актриса, а она не актриса.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, хрячок, – ответила Катька. Хрячок или хряк – это наше домашнее слово, мое и Катькино, говорится изредка, в приступе нежности.
Сегодня у нас событие. Новый мальчик. Представьте, что вас всего десять человек, и вдруг вам говорят «новый мальчик». Вы бы тоже заплясали, запрыгали в душе – ой, новый мальчик!
Всегда