– На людской роток не накинешь платок, – сухо, без должного воодушевления, ответил отец Истомы. – Скоро и про соль, и про мусковит будут трепать языками на каждом углу. А слухи быстро расходятся – как круги по воде от брошенного камня. Поторгуйся потом с Филиппом…
Нефед хрипло хохотнул.
– Эк ты, брат, загнул… Может, я и дурачина, но не настолько, как ты мыслишь. Все мои рудознатцы во главе с Плишкой торчат под охраной на дальней заимке. Я обеспечил их провиантом и медовухой до самой зимы. Пока лед на реках не станет, оттуда выбраться невозможно. Пусть отдыхают, их семьям заплачено сполна. А к тому времени мы составим договор с Филиппом, в котором не упомянем нужные нам земли, и получим свои денежки.
– Што ж, тогда хорошо…
Истома не стал больше подслушивать; заботы старших ему были малоинтересны. Он быстро набрал ковшик квасу и шмыгнул опять в детскую спаленку, где рядышком мирно посапывали носами братья и сестра.
Знать бы ему тогда, каким страшным будет спустя два года продолжение ночного разговора отца и дяди Нефеда…
Глава 2
КАЛИКИ ПЕРЕХОЖИЕ
Русь славится многим: и своим таинственным величием, и огромными пространствами, и несметным богатством, и славными витязями, но в особенности отсутствием дорог. Из-за бездорожья никакая вражья сила не в состоянии ее одолеть – попробуй дойти сначала до русских городов и селений, а затем рискни выдержать лютую брань с людьми, на знаменах которых начертан невидимый глазу огненный девиз: «Мертвые сраму не имут». Эти слова живут в сердце каждого воина – от юного неопытного гридя[14] до убеленного сединами грозного князя, который много раз водил свою победоносную дружину против врагов.
Редкими были на этих огромных пространствах деревни и селища, еще меньше было посадов и городов, поэтому вполне понятное бездорожье было не только защитой земель русских, но и трудно преодолимой стихией даже для самих жителей Руси. Проложить сотни и тысячи верст мощеных дорог и при наличии камня и щебня дело нешуточное, а такого материала на Руси как раз и не было под руками в достаточном количестве, дабы отсыпать «постель» дороги, да еще таким образом, чтобы гранитный булыжник не утонул в раскисшей глине. Поэтому дороги на Руси сильно отличались друг от друга. Изредка случались даже мощеные каменки, – в основном в больших городах – бывали более-менее благоустроенные почтовые тракты, но больше всего было извилистых, накатанных крестьянскими телегами проселков, а также заросших травой-муравой полевых дорог.
На Руси были выработаны оригинальные способы мощения дорог – гати, лежневки и торцовые мостовые. Сырые участки гатились связками прутьев и жердями, а на совсем уж непроезжих болотах укладывали в два ряда толстые бревна, на них клали поперечные бревна, составлявшие полотно дороги, а сверху вновь укладывались два ряда бревен по краям, скрепляя лежневку. На таких, с позволения сказать, «дорогах», вылетали спицы тележных колес, расходились обода и ломались оси, а уж душа ездока вообще едва держалась