Известна фраза о Якове, приписываемая его современнику, королю Франции и Наварры Генриху IV: «Самый ученый дурак христианского мира». На самом деле Яков был одним из образованных людей той эпохи, знал не только латынь, но и древнегреческий, писал стихи и ученые трактаты. Не все его идеи сегодня выглядят убедительно, но они были в духе того времени. Это относится и к концепции божественного происхождения королевской власти, в которой видят защиту им принципов абсолютизма, и к его вкладу в демонологию, «науку» о разоблачении ведьм. Он был одним из первых противников курения табака.
Критический взгляд на Якова в историографии идет от трудов «великих вигских историков» конца XIX века Генри Бокля, Джона Грина и Самюэля Гардинера. Одним из источников их концепции была ксенофобия: Стюарты были плохими королями (а почему, собственно, Тюдоры были лучше?), потому что они были чужаками. Для этих историков воцарение Якова стало началом движения Англии к революции и гражданской войне – тезис, подхваченный марксистскими, в том числе советскими, историками, акцентировавшими внимание на экономических противоречиях, якобы лежавших в основе нараставшего конфликта короны и парламента.
В последние десятилетия в британской историографии отношение к Якову постепенно менялось. В середине 1970-х гг. один историк писал: «Школьные учителя быстро расправились с Яковом. Они учили поколения школьников презирать педантичного грубияна, приверженного чуждой идеологии абсолютизма. Трудно объяснить эту антипатию: то ли они не хотели простить ему учености, то ли пристрастия к красивым мальчикам, тем более людей этой профессии часто не считают невеждами или строго гетеросексуальными. Пришло время спасти Якова от их самобичевания». Что касается утверждений Якова о божественном происхождении королевской власти, то они могут шокировать нас, но для англичан того времени в этом было мало удивительного [80, 1–2]. Как выразился историк Бэрри Ковард, «в последние годы произошла справедливая реабилитация репутации этого короля Англии. Яков I Английский как монарх был столь же успешен, как Яков VI Шотландский» [34, 121–122]. В ревизионистской историографии пересмотр прежних оценок аргументируется следующим образом. Во-первых, политические противоречия его царствования были порождены во времена Елизаветы. Он унаследовал не только трон, но и войну с Испанией, настоятельную потребность в реформе королевских доходов,