Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника. Андрей Борисович Соколов

деятелей его администрации, и он же принял участие в свержении канцлера, войдя затем в правительство КАБАЛь. Как заметил Оллард, «если Кларендон был божеством-хранителем будущей торийской партии, то Шефтсбери исторически был основателем партии вигов». В его доме учительствовал Джон Локк, «отец» либерально-просветительских идей. Как и Кларендон, Шефтсбери покинул Англию, чтобы избежать ареста, и скончался на чужбине. Другим интеллектуальным противником Эдуарда Хайда был политический мыслитель Томас Гоббс. Его дом находился в городке Малмсбери. Одно время они были в дружеских отношениях, но появление «Левиафана», фактически оправдывавшего индепендентский режим, сделало Гоббса фигурой non grata для эмигрантов. Принципы, изложенные Гоббсом, казались Кларендону неприемлемыми, к их критике он вновь и вновь обращался.

      Начальное образование Эдвард получил в доме отца, обучал его приходский викарий, до занятия этой церковной должности бывший школьным директором. О нем у Кларендона не сохранилось теплых воспоминаний; он называл его человеком равнодушным, и полагал, что его настоящим учителем был отец, обладавший огромными знаниями и находивший удовольствие в занятиях с сыном. Будучи младшим сыном, Эдвард мог рассчитывать главным образом на самого себя. Генри Хайд полагал: для его младшего сына лучший способ найти профессию состоял в получении богословского образования в Оксфорде. Там, в колледже Святой Магдалены обучался он сам, там обучался один из его братьев. Туда же он отправил старшего сына Генри, а затем в тринадцатилетнем возрасте и Эдварда. В течение трех лет братья пребывали там вместе. От поступления в Оксфорд у Эдварда, ставшего после реставрации канцлером университета, осталась обида. Отец надеялся, что сын получит стипендию, тем более поддержку оказал сам Яков I, подписавший письмо-рекомендацию. Однако ее не дали, объяснив, что королевское письмо опоздало. Стипендию не дали и на будущий год, сославшись на отсутствие вакансии. Хайд в своей книге представил этот эпизод как проявление неуважения к монарху.

      Ранний возраст, когда Хайд стал студентом, удивителен для нашего времени, но тогда это не было из ряда вон выходящим. В те времена студентами двух знаменитых университетов, Оксфордского и Кембриджского, могли стать выходцы из разных слоев общества, разумеется, за исключением бедняков. Лиц без достаточных средств, рассчитывавших после обучения получить доступ к церковным должностям и скромному жалованью, было не очень много, по некоторым данным, примерно четверть общего числа студентов (Кембридж). В XVII веке направлять сыновей знати и состоятельного джентри в Оксфорд становилось все более распространенной практикой. Считалось, что дисциплина в университетах была строгой: телесные наказания для студентов были отменены только в годы Реставрации. Основной упор в преподавании делался на риторику, логику и классические тексты, но и сочинения мыслителей XVI века, например, Макиавелли и Бодена были известны слушателям. Тьюторы рекомендовали