– Девушка, по сто грамм водки и чего-нибудь закусить.
Я то только обратил внимание, что абхазка красавица и всё, а Паша активно «пустил слюну». Я уже не раз замечал, что как только Паша принимал на грудь водчонку, то становился сексуально озабоченный и старался не пропускать ни одной юбки. А при отсутствии оной, впадал в безумные сексуальные воспоминания, где имел всех и всё, не пропуская никого и ничего, даже трансформаторные будки на грязной животноводческой ферме, при этом получая максимальное сексуальное наслаждение. Вот и сейчас….
– Эиххх…, Какая… Боря, я её хочу и сейчас буду клеить…
– Паша, не лезь. Я вот хочу домой и в постельку бай-бай… Паша, наворачиваем и пошли…
– Нееее…, Боря, ты можешь идти, а я тут остаюсь.
– Вот ещё чего. Я тебя здесь одного не оставлю. Всё, хорош…, не дури. Пьём и идём.
Паша перестал со мной спорить, сидел, курил и хитровато щурился от сигаретного дыма и непонятно – то ли он внял моим словам, то ли упёрся в своём решении. Тем временем вновь появилась официантка с подносом, с водкой и двумя тарелками с сочных хинкали. Когда она принимала у нас заказ, то стояла несколько боком, а сейчас, расставляя на столу принесённое, она полностью повернулась к нам и под левым глазом засветился качественный фиолетово-жёлтый синяк.
– Ого, кто это тебя так, солнышко? – Заботливо защебетал Паша и, привстав, потянулся рукой к щеке официантки. Но та увернулась.
– Не надо, не надо… это мои проблемы…, – заволновалась молодая женщина.
– Нет, девонька, это теперь и наши проблемы, – Паша всё больше и больше распускал перья и мне почему-то это очень не нравилось. Интуиция и задняя точка, под названием задница, настойчиво и горячо подсказывали мне: – Боря, Боря…, надо отсюда съё…..ть, пока мы не нашли здесь приключений.
А Паша разливался соловьём и уже пьяно требовал, только что не стучал кулаком по столу: – Кто это тебя? Кто? За что? Покажи его мне и я…, – мой безумный товарищ не успел закончить свою мысль, как сзади послышался грубый и жёсткий голос, на который мы живо обернулись.
– Ну, я….
В дверях, ведущих на кухню, заслоняя весь проём, стоял агромадный, заросший жёсткой, чёрной щетиной абхаз.
– Это я ей в глаз заехал… Ну и что? – Помолчал и добавил, – это моя жена и я имею право зафинтить ей за дело… Да и без дела тоже….
Паша от вида явно агрессивного громилы, забыв что он хотел сделать с обидчиком официантки, раскрыл рот в изумление и широко открыл глаза. Я же сразу понял, что даже вдвоём мы