– Вижу, не слепой, – капитан не хотел и не мог скрыть раздражения. – Вопрос только один: чья это кровь. Свиньи, козла или… Крупного рогатого скота.
– Какого еще скота? – выпучил глаза Бобрик. – И как это: чья кровь? Перед вами стоят два свидетеля убийства.
– Не гони мне дым в жопу, – разозлился Зубков. – Ты полный идиот или только уроки берешь? Пока ясно только одно: тут зарубили не курицу. Что-то покрупнее.
– Но ведь можно провести экспертизу, – сказал Бобрик. – И определить, чья это кровища. Человеческая или собачья.
– Если ты такой умный и грамотный, почему до сих пор не прокурор области, – усмехнулся капитан. – Экспертизу назначают в рамках возбужденного уголовного дела по факту преступления. Но пока нет ни дела, ни трупов, ни фактов, ни самого преступления. Ни черта нет. Только ваш художественный треп и вот эти засохшие лужи. Не исключено, что местного ханыгу собутыльники бритвой пописали. Потерпевший малость очухается, и сам к ним приползет. С заявлением в зубах.
Капитан ткнул прутиком в землю, пропитанную кровью.
– Такое уже случалось, – поддакнул прапорщик, привыкший всегда и во всем соглашаться с начальством. – Прошлый раз шабашники между собой что-то не поделили. Так возле поселкового магазина два дня кровь смывали водой из резиновой кишки. А что случилось, кого порезали, так и не выяснили.
– Что же мы чертей зеленых видели или трупы? – последний раз возмутился Бобрик, он понимал, что капитан уже принял решение, и от своего не отступит. – У меня зрение абсолютное.
– Я не знаю, что ты тут разглядел темной ночью со своим абсолютным зрением. Знаю, что у страха глаза велики.
– Я в прокуратуру пожалуюсь, что вы бандитов покрываете, – выложил последний козырь Бобрик. – Прямо сейчас в область поеду.
– Катись, – равнодушно разрешил капитан, на которого угроза не возымела действия. – Я это дерьмо бочками хаваю. Потому что у меня таких жалобщиков – половина поселка. Все что-то пишут в прокуратуру или сразу губернатору.
– Зря время потеряли, – сказал Бобрик. – Только на работу опоздали.
Все происходящее порядком утомило Гуревича. Семикилограммовый бронежилет, надетый на форменную рубашку, давил грудь, автоматный ремень тянул плечо. Но главное чувство глубокого разочарования, охватившего душу. Бандиты… Убийцы… А тут обычная рутина. Судя по всему, местные мужики среди ночи увели с чужого двора теленка или свинью. И разделали добычу в сарае на мясо. Хорошо хоть капитан, человек опытный, не стал по пустякам тревожить прокуратуру.
Прапорщик потер носовым платком стекло наручных часов, чтобы ярче блестело. И тяжело вздохнул, подумав, что торгаши совсем потеряли совесть. «Ролекс», купленный на вьетнамском рынке во время последней поездки в Москву, облупился от