Хотя меня это касалось напрямую.
Потому что я, Шеллар Лонгин – так уж вышло! – была единственной дочерью скоропостижно скончавшегося Биргена Холста, владельца корпорации «Гостеприимство Холста». Моему отцу принадлежали сотни роскошнейших отелей по всему Галактическому Союзу, эксклюзивные курорты на планетах Элиты и десятки межпланетных круизных лайнеров, на которых толстосумы могли познать все удовольствия жизни. А еще – множество заводов и фабрик на планетах победнее, вне Элиты, обеспечивающих беспрерывную работу созданной Холстом империи.
Только вот о своем биологическом отце я ничего не знала ровно до позавчерашнего дня.
Да и он… Как он меня нашел?!
Оказалось, я произнесла это вслух, и в просторном, гулком зале переговоров, принадлежащем юридической фирме «Нойлен и партнеры», мой голос прозвучал на удивление жалобно. Пожилой поверенный моргнул, выныривая из мира цифр, но вопрос оставил без ответа.
Вместо этого забубнил с прежней интонацией:
«… а так же пятьсот сорок трех миллиона галактических кредитов в портфеле инвестиционного фонда «Галактика Турес». Собственность на Амвее, оценивающуюся в три миллиарда двести пятнадцать миллионов галактических кредитов, и собственность на Феллипсе, оценивающаяся…».
– Погоди, Вейдел! – перебил его пожилой, грузный мужчина, одетый в строгий темный костюм.
Сидел он по главе длинного стола, но оспаривать его лидерство никто не собирался. Волосы Лайара Нойлена давно выбелила седина, лицо избороздили глубокие морщины, но взгляд его серых глаз все еще был цепок. Средняя продолжительность жизни на Элитных планетах давно перевалила за двести лет, но, кажется, владелец юридической фирмы «Нойлен и партнеры» побил все рекорды, возможно даже застав Четвертую Галактическую Войну…
Впрочем, предаваться воспоминаниям старик не собирался. Вместо этого пожелал лично присутствовать на оглашении завещания Холста и познакомиться с его дочерью, потому что, по его словам, они с Биргеном были хорошими друзьями.
– Ваш отец не жалел денег, чтобы найти вас, юная мисс Холст! – ответил он на вопрос, адресованный поверенному.
Я поморщилась, потому что Нойлен назвал меня чужим, незнакомым мне именем.
– Продолжим? – поверенный выказывал признаки нетерпения.
Кивнула. Ну что же, продолжим…
– Чтобы закончить хотя бы к вечеру, – добавила негромко, после чего послушно уставилась на забегавшие по встроенному в дубовую столешницу экрану бесконечные ноли.
Их число было подавляющим. Невозможно, чтобы одному человеку принадлежало так много денег!
Украдкой вздохнув, оторвалась от гипнотического хоровода цифр и принялась разглядывать зал заседаний. «Нойлен и партнеры» позиционировали себя как приверженцев «старого стиля», но при этом не чурались современных технологий. Огромный зал, в котором кроме меня присутствовало еще трое – владелец юридической фирмы, бубнящий поверенный и представитель совета директоров концерна «Холст» – занимал почти половину этажа на сорок пятом уровне.
Через панорамные окна открывался неплохой вид на оживленную Вьерру, столицу Галактического Союза. За прозрачным органическим стеклом бесконечной вереницей проносились скоростные флайеры, мигали желтыми и красными огнями линии воздушной разметки, вспыхивали всевозможными красками рекламные щиты, бросая разноцветные отблески на зеркальную поверхность соседнего небоскреба.
И мне казалось, что за этим окном бьется суматошный пульс никогда не спящего мегаполиса.
Впрочем, я давно уже поняла, что подобная суета не для меня. Куда больше мне подходила спокойная и размеренная жизнь на отдаленной от центра Галактического Союза планете. Правда, в зал заседаний не проникало ни единого звука извне. В царстве массивной мебели из темного дерева – уверена, настоящего, не пластика! – звучал лишь занудный голос поверенного, слышалось старческое сопение Лайама и нервное ерзание Павоса Езакии.
Представитель совета директоров корпорации «Гостеприимство Холста», казалось, весь состоял из сплошных углов. Высокий и нескладный, с длинными руками, заостренным носом и нервными губами, треугольным подбородком и почти ровной формы треугольными залысины на теряющей рыжеватые волосы голове, он наблюдал за мной с преувеличенным вниманием. Не спускал глаз, словно пытался разгадать, что представляет из себя единственная дочь и наследница Биргена Холста.
И что можно от нее ожидать.
Впрочем, я неплохо подготовилась к смотринам, решив разыграть из себя простушку. Нацепила на лицо жалобную улыбку, не забывая время от времени хлопать ресницами и нервно теребить длинную золотистую косу. Надела легкомысленное длинное платье без лямок, подчеркивающее талию и узкие бедра. На правом плече красовалась голографическая татуировка летящей рыбы, модная