Милёна лежала, отвернувшись к стенке. Осторожно прилёг рядом и нежно прикоснулся к её плечу. Тишина. Не оттолкнула. Провёл рукой по шелковистым волосам и вдохнул свежий запах её кожи. Девушка медленно повернулась ко мне:
– Обними меня…, – сладкая волна желания накрыла в один момент, и я не в силах был противиться ей. Здравый смысл бился в истерике, но было уже поздно. Я целовал Милёну с упоением. Мои руки ласкали упругую грудь девушки, а голос срывался, шепча какую-то ерунду.
Мы слились воедино и растворились друг в друге, играя, как ветер играет с юной ветвью, лаская её листья. А ветвь просила и умоляла: – ещё! ещё! ещё! – сливаясь с его порывами, и уклоняясь от слишком настойчивого дуновения.
Когда я вернул себе способность мыслить адекватно, было совсем темно. Милёнкина голова лежала у меня на плече, а её нежные пальчики задумчиво изучали мою грудь.
– Ох, и хороша же, – проговорил я, проводя рукой по боку Милёны. Она, как кошечка, ластясь, игриво изогнулась.
– Ты мой… мой самец! – прошептала она, – я даже представить не могла, что это может быть так…
Наши разгорячённые тела просили прохлады, а она была рядом. Я понял, что придётся устраивать повторные водные процедуры…
На берегу я просушил нас и, наспех одевшись, мы направились к потухшему костру.
Разжечь огонь – дело нескольких минут. Пока я ломал об колено хворост и раздувал огонь, Милёна готовила мне небольшой перекус.
– Алекс…, – раздалось сзади меня, – Лес… благословил нас! Смотри!
Я обернулся. Сказать, что я удивился, значит ничего не сказать. Вся палатка была увита побегами растения, похожего на плющ, на котором распускались огромные белые цветы! Палатка была погребена под перевитыми стеблями растения. Мы с Милёной встали, как вкопанные, и каждый думал о своем.
– О, Мать-Природа, и ты, батюшка Лес, благодарю вас за щедрый подарок, – с низким поклоном промолвила молоденькая друидка.
– Как же мы теперь вытащим палатку из этих зарослей? – задумчиво пробормотал я.
– Ну как ты можешь о таком! – возмутилась Милёна. – Ты пойми! Лес благословил нас!
– А, по-моему, подшутил над нами, – ответил я. – Пошли поедим, а?
Не дожидаясь ответа, побрёл к костру. Милёна вздохнула и пошла за мной. Сунула мне тарелку с холодной кашей и повесила котелок над костром, чтобы вскипятить воду для чая.
– Вкусно! – с набитым ртом проговорил я, – жаль, холодная.
– Алекс, ну не порть настроение, – отозвалась Милёна, – что ты ворчишь, как старый дед!
В закипевшей воде заварили какую-то траву, собранную девушкой. Сидели на бревне, прижавшись друг к другу, и молчали. Это было великолепно! Ночь, ощущение тепла прижавшегося женского тела, треск костра и бесконечное, звездное небо! Романтика!
От