– Звезды подсказали, – Света, улыбнувшись, подняла глаза к небу, Роза сразу же последовала примеру подруги.
И теперь они вдвоем внимательно изучали звезды. Казалось, они делали одно и то же: обе вонзали свой взгляд в небо, – но каждая в эти минуты думала о своем. Свету давно унесли творческие мысли: в голове она уже сотый раз прокручивала свой замысел. А о чем думала Роза, стало ясно лишь минут через пять, когда она стала произносить невнятные слова.
– Смешно.
– Что смешного?
– Смешно то, что мы сейчас смотрим на звезды. А кто-то в этот же самый момент, но за сотни километров отсюда, смотрит на те же самые звезды и думает о том же самом, – сказала Роза почти шепотом.
– А, может, на эти же точки смотрит кто-то с совершенно другой планеты и думает о том же, что и мы. И все взгляды эти устремлены к одним и тем же звездам: мы не видим друг друга, но есть что-то, что всех нас объединяет, и это что-то и есть те самые звезды, которыми мы любуемся сейчас, – пока Лео рассуждал, он ни разу не взглянул на свою собеседницу, но ощущал, что все его слова западают глубоко в душу Марте. – А может, мы смотрим на те же звезды, что смотрели сотни лет назад еще в прошлой своей жизни. Смотрим на те звезды, которые видели наши родители и прародители и которые еще увидят наши дети и дети наших детей. Звезды видят разные поколения людей, а люди, видят одни и те же звезды. Забавно. Правда?
– Забавно, но не это.
– А что же? – спросил Лео, хотя на самом деле ответ на этот вопрос его ни капли не интересовал.
– Твои мысли. Вот что забавно. – Марта произнесла эти слова так тихо, что Лео еле их разобрал, и также тихо добавила. – Ты странный…
И действительно в ее словах была некоторая правда. Странный, именно так называли Лео те, кто не мог его понять. Он был другой. И, казалось, такой другой он не был нужен никому и этому миру в первую очередь. Никто бы никогда и не подумал, что быть таким, как все в его возрасте, на самом деле так сложно. Он стал индивидуальностью, но та индивидуальность, в какую превратился он, была вынуждена оставаться в тени жизни, в то время, как у заурядностей эта жизнь била ключом. Он всего лишь мыслил по-другому, но хотел от судьбы почти того же, что и все остальные. Он много раз пытался сделать свою жизнь похожую на жизнь остальных, чтобы хоть чуточку стать похожим на других. Его желание было очень простым – ему всего лишь хотелось быть, как все, мыслить, как все, относится к жизни, как все – ему хотелось всего лишь жить по-другому, а жить по-другому, для него значило жить, жить как все. Но чем больше он пытался стать похожим на других, тем больше становилась пропасть, которая отделяла его от остальных. Чем больше он пытался думать, как все, тем сильней его мысли отличались от остальных.
– Извини, мне пора! – Лео не стал ничего отвечать на слова Марты, а решил лишь попрощаться.
– А знаешь, что еще забавнее, – Марта как будто не услышала его слов, – то, как ты разговариваешь.
– Что ты имеешь в виду?
– Твой