Между деревьев я увидела Куаня. Он бежал ко мне со стороны леса, высокой темной стеной встававшего за ним. Он был в лесу? Неужели Вей-Вень убежал туда?
– Что случилось? Все в порядке? – спросила я. Голос звучал сдавленно и напряженно.
А потом я разглядела мужа как следует. Куань двигался очень быстро, лицо его обратилось в маску, глаза едва не выскакивали из орбит. В руках он нес что-то.
Красный шарф.
Ножка в ботинке, подрагивающая в такт шагам Куаня. И болтающаяся голова – маленькая и темноволосая.
Ботинок. Детская головка.
Я подбежала к Куаню.
У меня вырвался сдавленный крик.
Дышал Вей-Вень с трудом. А лицо его под темной челкой было белым как бумага. В глазах светилась мольба. Он что, сломал себе что-нибудь? Поранился? У него течет кровь? Нет. Его будто парализовало.
Куань сказал что-то, но слов я не слышала, видела лишь, что губы его шевелятся, вот только звуки не могли ко мне пробиться.
Не останавливаясь, Куань пробежал мимо.
Я крикнула ему что-то. Вещи! Наши вещи! Как будто я считала это важным. Но Куань мчался прочь, прижимая к себе Вей-Веня.
Я бросилась следом – к домам, к тем, кто мог помочь. Маленькая ножка подрагивала. Ветер трепал красный шарф. Ни разу не остановившись, мы добежали до поселка. По пути я не отрываясь смотрела на Вей-Веня, в его большие и испуганные глаза. Бежать – единственное, что мне оставалось.
Я снова и снова повторяла его имя.
Но он больше не откликался.
Тело обмякло. Малыш побледнел еще сильнее, на лбу выступили капельки пота.
Он закрыл глаза.
Почему мы так долго бежим? Как же далеко мы ушли! Неужели здесь и правда так далеко?
Наконец перед нами появились дома. Однако вышли мы с другой стороны – перепутали тропинки.
Тишина. Куда же все подевались?
Наконец-то. Человек. Пожилая женщина. Она явно принарядилась и шла на праздник. Это я поняла. Эта женщина накрасила губы и надела платье.
– Стойте! – закричал Куань. – Стойте! Помогите! Женщина растерялась. А потом она заметила нашего малыша.
Всего через несколько минут приехала неотложка. За машиной тянулся пыльный след, пыль поднималась в воздух и оседала на волосах Вей-Веня, его ботинках и ресницах. Из машины выскочили одетые в белое врачи. Они осторожно забрали малыша и унесли его внутрь. Его ладошка выскользнула из руки врача и безжизненно повисла. Больше мы его не видели. Нас с Куанем провели к машине, но посадили не рядом с Вей-Венем, а на переднее сиденье. Кто-то велел нам пристегнуться.
Пристегнуться. Словно это имело какое-то значение.
Джордж
Когда я проснулся, до звонка будильника оставался час и двадцать две минуты. Белье насквозь промокло от пота, я сбросил одеяло, но знал, что больше не усну. В этот день я планировал провести первый после зимы осмотр ульев. Перед этим делом я нередко плохо спал, мне все мерещились ульи, воск, рамки и расплод. Ведь никогда не знаешь, что