С этими словами он юркнул в дымную кухню.
4
Начальник порта позвонил Нюху и сообщил, что в порт Туманного прибыло еще одно судно с кладбищенской землей. На его борту снова никого не оказалось.
– Ни души на судне, – посетовал он. – Его принесло течением, и оно ударилось об один из причалов.
– Спасибо, господин начальник, – ответил Нюх.
Он повесил трубку и принялся посасывать чубук. Бриония сидела у окна и смотрела на туман, окутывающий город. Время от времени из него проглядывало какое-нибудь здание, например Национальная галерея, где было представлено множество портретов горностаев, написанных горностаями, и только одно изображение ласки на картине «Крестьянский танец» кисти Багля.
Внезапно Нюх наклонился вперед и стремительно извлек трубку изо рта. Любой другой мог подумать, что у него сердечный приступ, но Брионию не проведешь! Это была классическая поза Нюха под названием «Эврика!».
– Эврика! – действительно воскликнул он. – Я нашел ответ! Мы имеем дело с вампирами!
– С вампирами? – приглушенным голосом переспросила Бриония. – Ты хочешь сказать, они прибыли к нам из Слаттленда?
– Да… из этого района Трансильвладии. Это традиционное прибежище вампиров. И кто-то хочет наводнить Поднебесный вампирами. Теперь все становится на свои места. Из бедного горностая высосали кровь. Гробы заполнены кладбищенской землей. Передай мне вот эту книгу, на полке, рядом с тобой! Нет, другую – в черном кожаном переплете. Да, эту.
Он внимательно читал примерно в течение часа, затем с шумом захлопнул книгу.
– Похоже, все зависит от того, какого вида эти вампиры. Хуже всего вампиры – летучие мыши. Впрочем, вряд ли они могли бы пересечь Кобальтовое море. Может быть, это вампиры-лемминги, что не много лучше, потому что они чертовски хитры.
Это тоже, по счастью, мало правдоподобно, потому что в Трансильвладии поднялся бы шум, если бы добрая половина граждан уехала в гробах. Это не осталось бы незамеченным. Однако, возможно, это вампиры-мыши или вампиры-полевки, глупые создания, обычно действующие по чьему-либо приказу. Но пропажа стада мышей или полевок тоже не могла бы остаться незамеченной! Дай мне, пожалуйста, телефон, Бриония, я хочу позвонить шефу Вруну. – Он набрал номер.
– Алло, сержант Слива слушает!
– Могу я поговорить с шефом Вруном?
– А кто его спрашивает?
– Достопочтенный Остронюх Серебряк.
Наступила долгая пауза, в трубке послышался приглушенный шепот. Затем кто-то прочистил горло:
– Однолюб Врун, шеф полиции.
– Добрый день, шеф. Нас интересует судьба тела горностая с колотой раной на горле, которое мы с госпожой Живорез принесли вчера вечером в полицейский участок.
– Горностая? – взволнованно воскликнул Врун. – А горностай-то ожил! Примерно без четверти час он открыл глаза,