Я крепко зажмурилась, отчаянно цепляясь за гаснувшее сознание, и…
Коротко вскрикнула, очнувшись на холодном каменном полу. Причудливые тени, отбрасываемые магическим пламенем на факелах, плясали на стенах. Приподнявшись, я сморгнула навернувшиеся слёзы, с нарастающей ненавистью глядя на тонкие, чётко вычерченные линии правильной пятиугольной звезды, вписанной в круг. Рунические знаки, шедшие по краю рисунка призыва, не оставляли никаких сомнений насчёт того, где я оказалась. Мой Хозяин, видимо, захотел полюбоваться на своего питомца, распластавшегося в центре рисунка, наполненного силой. Дёрнуть за поводок и напомнить, кто здесь главный.
И словно в подтверждение моих мыслей, гулким эхом по ритуальному залу разнёсся скучающий отстранённый голос:
– И это она? Тот самый Зверь? Что-то… – Тут говоривший замолчал, явно подбирая слова. И всё же с непередаваемым сарказмом произнёс, тихо хмыкнув: – Не впечатляет.
– Кхе… – Рваный судорожный кашель в хриплом голосе моего Хозяина настораживал. Как и последовавший за ним ответ, прозвучавший слишком быстро и подобострастно: – Она… Она лучшее, что у меня есть! Теперь отпустишь?! Ты обещал! Я выполнил свою часть сделки!
– Как скажешь, – любезно согласился незнакомец.
Слух резанул звук металла, скользнувшего по выделанной коже. А через один удар сердца и один рваный вдох небольшое помещение наполнил запах сладкой свежей крови. Предсмертный хрип заглушила вспышка яркой боли, прошившая печати подчинения и тихий, едкий смешок неизвестного.
Я шумно сглотнула, закрыв глаза и позволяя инстинктам взять верх над разумом. Острые когти шаркнули по каменным плитам, оставив глубокие борозды. Обоняние и слух обострились до предела. Могу поклясться, я слышала, как по капле утекает жизнь из слабого трусливого мага, когда-то сумевшего стать для бедной нунды всем и даже больше. Сморгнув и отметив краем сознания изменение цветового спектра, я поднялась на четвереньки, вогнав когти глубоко в пол. И, выдернув их, с глухим рыком выпрямилась, расправив плечи.
Пентаграмма протестующе вспыхнула, предупреждая любую попытку бежать ощутимым ожогом на босой ступне. Недовольно шикнув, я отступила назад, стараясь держаться подальше от ярких, завораживающих линий. Бегло осмотрелась по сторонам, чувствуя, как нервы гудят от напряжения.
Ритуальный зал освещали четыре факела, которым не под силу разогнать тьму из углов. Серый камень пропитался тошнотворным запахом тлена и гнили, он вонял чужим страхом, от которого я морщила нос и несдержанно фыркала. Рядом с низкой