13
Возложение кому-то на колени младенца означает ритуальное признание его отцом или усыновителем. Ануннаки стали восприемниками Анзу от самой Земли.
14
Эллиль – аккадское ассимилированное произношение шумерского имени Энлиль.
15
Белет-или – мать всех богов.
16
Таблица судеб включала в себя все ME и судьбы страны, определенные Энлилем на предстоящий год, т. е. основу законодательной деятельности богов.
17
Здесь не обойтись без терминологического анализа. В шумерских текстах и герой, и вредитель неоднократно сравниваются со змеем, но это именно сравнение, а не описание их внешнего вида. В тексте «Нинурта и Асаг» Асаг называется змеем-муш в следующих случаях: Асаг, подобно змее, протянул голову по земле (muš-gim sag ki-a im-mi-ib2-be2; [Lugale, 170]), подобно могучей змее, на страну закричал (muš-sag-kal-gim kalam-ma šeg11 bi2-in-gi4-gi4; 175). Нинурта назван змеем-мирша: он – потоп, неустанный змей, покоряющий враждебную страну (a-ma-ru mir-ša4 nu-kuš-u3 ki-bal ga2-ga2; 3), он – владыка, небесный змей, омывающий топор и булаву (en mir-sa4 gišda3-а gištukul-e a tu5-bi2-ib2; 127). Кроме того, Нинурта назван драконом (ушум), обвившим самого себя во враждебных горах (ušum ni2-ba gur-gur; 10). Слово муш (змей) встречается еще в двух контекстах: одним из горных трофеев Нинурты был семиголовый змей (muš-sag-imin; [Angim, 40, 163]; [Lugale, 133]); одно из оружий Нинурты называлось «семиустая великая змея-убийца» (muš-mah-ka-imin sag-giš-ra-ra; [Angim, 138]). Таким образом, терминологический анализ позволяет сделать совершенно определенные выводы. Герой и вредитель сопоставлены с разными видами змей. Сравнение со змеем употребляется в случай Асага для изображения его могучего голоса и гибкости; в случае Нинурты – для описания его способности вызывать потоп и усмирять враждебные страны. При этом ни герой, ни вредитель не имеют постоянного змеиного облика. Более того, в гимне «Нинурта и Асаг» Асаг один раз сравнивается с хищной птицей: giš-nu11-gin7 kur-ra А2-sag3-ge igi-huš ba-ši-in-il2 «Подобно хищной птице, Асаг в горах зло на него смотрел» [Lugale, 286].
18
Вредитель не помнит своего родства и хочет добиться победы только за счет личных усилий агрессора. Для героя и его окружения он предстает как дикарь, пытающийся разрушить основы городской цивилизации. Так оруженосец Нинурты Шарур говорит о происхождении Асага: «Хозяин мой! Небо излило семя на желто-зеленую землю! Нинурта! Асага она породила, не знающего почтенья – Дитя, что не грудью матери вскормлено, а молоком диких тварей! Хозяин мой! Это – отродье, отца не знающее, гор погубитель!» [Lugale, 26–29].
19
[Lugale, 416–680]. Этот же мотив возвращения с горными трофеями и последующей интронизации встречаем в тексте «Энки и устройство мира» (стрк. 251–385). Вместо священного брака здесь описано оплодотворение рек.
20
См. данные старошумерских царских надписей по словарной статье kur («горы»): [Behrens, Steible 1983: 208–210].
21
Апсу – здесь имя божества пресных вод.
22
Эа (Хайа) – аккадское божество водных источников и жизни; соединилось с шумерским