– Погоди, так это ж мое дело!
– А я тебе о чем? А директор «Питер-авто» с женой – не твои?
– Ни хрена себе! – Голицын смотрел в схему, и на его лице застыла улыбка, которая бывает у людей, уже поймавших удачу за хвост, но все еще опасающихся спугнуть ее неосторожным движением.
Шилов продолжал:
– Чибис сколотил команду и принимает заказы. Группа подготовки, стрелки, прикрытие… Корпорация киллеров, мать их! Мы за один раз десяток «глухарей» поднять можем. Ну ты правда только по дежурству выехал, так что завтра доложишься руководству – и иди отдыхай…
– Да иди ты! – Голицын пихнул Шилова локтем. – Хрен куда вы от меня денетесь.
Роман и Стас с довольным видом рассмеялись. Голицын остался в прокуратуре чуть ли не единственным следователем, с которым было приятно работать.
Голицын посмотрел на них и тоже усмехнулся:
– Хватит ржать, давайте к делу. Стрелков эти ваши мальчики, конечно, не знают?
– Случайно знают.
– Да ну! И чего сидим, кого ждем?
– СОБР[3]. Неотложный обыск выпишешь? С бумажкой как-то веселее двери ломать.
– Легко! – Голицын раскрыл дежурную папку и достал нужный бланк.
– А не торопимся? – спросил Скрябин, наблюдая, как Голицын быстро заполняет пустые графы постановления.
– Опаздываем, – вздохнул Шилов, складывая лист со схемой. – Моцарт ведь их вчера упаковал. Хорошо, если их еще не хватились.
В кабинет заглянул Василевский:
– Начальник, СОБР прибыл.
Скрябин снял с вешалки свою куртку:
– Я пошел, внизу подожду.
Голицын, продолжая заполнять бланк, между делом спросил:
– Ты все еще «и.о.» или уже на должность назначили?
– Нет еще, да я как-то и не стремлюсь. Ребята, правда, уговаривают…
– Правильно делают! Кого, если не тебя?
– Начальству виднее.
Голицын пренебрежительно хмыкнул.
Задумчиво посмотрев на него, Шилов сказал:
– Вот что, я должен сказать тебе одну вещь… – Он хотел предупредить, что Краснов и Селиванов не пришли сами, замученные угрызениями совести, а были переданы людьми Моцарта, которые их предварительно хорошенько отделали, и что неизвестно, чем этот нюанс может обернуться в дальнейшем, но Голицын его перебил:
– Ты уверен, что мне это надо знать? Я не опер, я следователь. Мне достаточно того, что я знаю тебя. Держи! – Голицын протянул заполненный бланк.
– Спасибо, Юра.
– Да не за что!
Первой в тесноватый двор старого дома заехала «альфа-ромео». Шилов и Скрябин остались в машине, а Соловьев вышел и покрутился немного, определяясь с расположением парадных и квартир. Когда он дал отмашку, Шилов со Скрябиным тоже вышли, а с улицы