– Кто вы такие? – последовал вопрос.
– Купцы из Булгарии! – не задумываясь, крикнул Кучум. – Едем с товарами в Кашлык.
Какое-то время на холме царило молчание, а потом зычный голос приказал:
– Всем спешиться и отойти на полсотни шагов, а старший пусть поднимется ко мне.
У Кучума и его сотни не было иного выхода, как подчиниться, и он, кинув поводья Уртазе, начал взбираться на холм. На ходу он вспомнил рассказы купцов о доверчивости сибирцев и решил, что самое лучшее – начать беседу, а уж потом, при удобном случае, напасть на Едигира и его людей. Придя к такому решению, Кучум глянул вполоборота на свою сотню, находившуюся от него на расстоянии полета стрелы, и нахмурил напряженно лоб, понимая, что помощи от них ждать не придется.
Едигир поджидал его у кромки песчаного откоса, спокойно скрестив руки на груди и вглядываясь в незнакомца. На купца тот походил мало, а разлапистая походка носками внутрь и большие тяжелые руки выдавали в нем воина, но отнюдь не торговца.
«Что-то здесь не так, – подумал Едигир, – надо ухо держать востро».
Кучум остановился в нескольких шагах от него и слегка поклонился, прижав руки к груди.
– Да будет благословен твой кров и все живущие под ним, – мягко заговорил он, силясь улыбаться как можно доброжелательнее. – Пусть продлятся дни твои и чтобы череда их была легка и неутомима, как дуновение летнего ветра! Любящих жен тебе и здоровых детей.
– Благодарю тебя за добрые слова, незнакомец, – кивнул Едигир. – Присядем. – И сел прямо на сырое бревно, лежащее подле костра.
Кучум же повернулся к своим воинам и подал знак, чтобы принесли угощение, которое он предусмотрительно захватил с собой. Двое нукеров тут же, подхватив кожаные походные сумки, кинулись к холму.
Когда угощение было расставлено, то Кучум следом за хозяином опустился на седельную кошму, расшитую замысловатыми узорами. Он взял в руки кувшин с вином и наполнил принесенные пиалы, подал одну из них Едигиру.
Тот принял, пригубил вино и, ни слова не говоря, опустил пиалу рядом с собой на бревно.
– Как здоровье казанского хана? – задал он вопрос.
– Плохо его здоровье! И в великой печали он после того, как московский князь Иван забрал в полон многих его жен и детей.
– Да, мне ведомо об этом. Но нам князь Иван не враг, нам нечего делить. Передай своему господину мое сочувствие. – Чуть помолчав, Едигир спросил: – Спокойно ли ехать? Есть ли разбойники?
Кучум понял, что его проверяют, и постарался ответить неопределенно.
– Когда охрана хороша, то и разбойники не страшны.
– Заезжали ли в Чимги-Туру? – столь же вкрадчиво спросил Едигир.
– Да, ненадолго.
И опять над поляной нависло молчание, и лишь конские удила побрякивали от края поляны, да воины Едигира с луками в руках поскрипывали сапогами о желтый песок, переступая с ноги на ногу.
Кучум внимательно разглядывал сибирского хана, стараясь оценить его достоинства и недостатки. Едигир был значительно