– Вышел? На свободу?
Врач покачала головой. Первая скрипка была ее любимой партией, поэтому она триумфально добавила:
– Его не держали под замком. Пациент находился здесь добровольно. Ежемесячная плата поступала регулярно, он прошел все тесты. Его обследовали три комиссии, и их решение однозначно: болезнь отступила.
Теперь уже врачиха упивалась своей безграничной властью. Еще немного, Саша была уверена, и докторша раздавит ее как таракана. На помощь с ее стороны рассчитывать не приходилось, зато на препоны – вполне. Даже если она знает, где сейчас находится Поляк – ни за что не скажет. Профайлеру сейчас следовало встать и уйти, но ей слишком хотелось противоборства. Эта мимоза вызывала в ней бойцовый дух. Амбиция всегда была ахиллесовой пятой Саши.
– Значит, вам неизвестно, где он находится?
– Пациент признан дееспособным. Мы не имеем права следить за ним. Он совершенно свободный человек.
– Это убийца! – Залусская повысила голос. Говорила путано, несвязно. – Я принимала участие в расследовании. Мы чуть не прижали его. Я одна из потенциальных жертв. Боюсь, что… Понимаете, мне необходимо знать, где он! – Ее голос вдруг дрогнул.
– Это наш пациент. Не заключенный. – Врачиха направила на Сашу стальной взгляд. – Что, на самом деле, вы хотите узнать?
– Мне надо с ним поговорить.
– Это ведь вы – Милена, правда?
– Что, простите?
– Его любовница. Это из-за вас он заболел.
Саша не ответила, чувствуя, что заливается румянцем. Это ее разозлило.
– Он был моим пациентом, – продолжала тем временем психиатр. – Я знаю все о вас обоих.
– О нас? – фыркнула Саша. – Не было никаких нас. Он похитил меня и удерживал силой.
– Не кричите, пожалуйста, – успокоила ее Прус жестом милостивой государыни. Залусская тут же пожалела о своих словах. Ей уже не хотелось никакого противоборства. Мало того что она приехала зря, так ее еще и унизили. К тому же теперь она знала меньше, чем до поездки. Отвратительно сдержанная и вежливая Прус тем временем продолжала: – Я была его лечащим врачом в течение нескольких лет. Можно сказать, с того самого момента, как он оказался у нас. И уверяю вас, что ничего, кроме глубокой депрессии и посттравматического стрессового расстройства у него не диагностировано.
– Значит, все ошибались, а вы, вне всяких сомнений, правы.
– Этот человек не страдает психическими расстройствами, – подчеркнула Прус. – Это совершенно точно. Он даже не «пограничник». Это приятный молодой человек, которому сейчас требуется поддержка, а не обвинения.
Саше захотелось плакать. Водка, ликер, вино, самая дешевая бормотуха, промелькнуло в голове. Она чувствовала приближающуюся панику. Ехать домой? Ждать там дочку? Или, может, сразу забрать ее с Крита и улететь в Шеффилд? Она была уверена: если он на свободе, то непременно захочет увидеть дочь. Ведь он знает о ее существовании. Никто и ничто не помешает ему в поисках.