В «Ламбаде» Александра нашла в меню запомнившуюся ей своим игривым названием «Нескромную сестру ягнёнка», и её остро захотелось отведать это блюдо, но сказать о своём желании она почему-то постеснялась и предоставила выбор Чермных. Тот заказал для неё и себя телятину «Гурмэ» – острое жаркое из нежной телячьей вырезки с черносливом, фасолью и овощами под пряным, пахучим соусом. Обещанное «Шерри-бренди» на самом деле оказалось слишком крепким для нее, так что она только пригубила рюмку, но зато сладкого игристого вина Martini Asti с медовым привкусом выпила с наслаждением три бокала и опьянела: у неё слегка закружилась голова и по телу разлилось томительное тепло…
На предложение Чермных поехать к нему домой, чтобы посмотреть какой-то вздор, коллекцию каких-то самоцветов, она согласилась не раздумывая, ни на миг не обманывая себя относительно смысла этого предложения. Ведь его-то она и ждала!
Из того, что произошло в тот вечер дома у Чермных, ей запомнилось немногое: странный травяной аромат бургундского вина Pinot Noir, яркая зелень малахитов из коллекции да ещё то, что в постели Чермных оказался никакой, пробудив в ней жалость даже сквозь усталость и хмель.
Зато Чермных запомнил многое: то, как в предвкушении обладания новым женским телом он подогревал вожделение, умышленно мешкая, затягивая уже ненужное словесное общение, уже видя, что женщина тает, расслабленно улыбаясь, готовая на всё. И то, с какой радостью она молча закивала ему, когда после поцелуев он прошептал ей в ухо: «А теперь пора в постель, баиньки». И то, как и в постели он долго целовал её, с наслаждением обоняя запах её волос, в котором ему чудился аромат вербены – терпкий, лимонный. И то, как она лежала перед ним, нагая, плотная телом, загорелая, покрытая нежным пушком, похожая на зрелый плод. И то, с каким изумлением и ужасом он вдруг почувствовал, что его восхищение этой отдающейся женской плотью уже не переходит в обычное волнение в крови. «Перегрелся!» – подумал он с отчаянием. – «Слишком промедлил, затянул…»
Помнил он и то, как она после напрасного ожидания приподнялась на локте, ткнулась поцелуем ему в щёку и ласково прошептала:
– Не переживай, котик, с кем не бывает… Мы сегодня устали, а утром своё возьмём…
Затем она сразу забылась сном и спокойно спала до утра, а он полночи не мог сомкнуть глаз, смятённо соображая о том, что же ему делать, как жить дальше. Неужели он теперь бессилен? Или неприятность случилась из-за того, что он много выпил? Или всё дело в слишком зрелой плоти Александры? Не следует ли ему