Я бросил взгляд на страницу и уже хотел начать читать, но… не смог. Она была пуста. Страница. Белый лист. И следующая тоже. И та, что за ней.
– Вы испытываете мое терпение, молодой человек.
– Может, он не умеет читать? – донеслось с задней парты, и все захихикали.
– Здесь пусто, – сказал я.
– Что?
– Учебник. – Я поднял книгу повыше и показал ему страницы. – Он пустой.
– Да что ж это такое! – Сергей Семенович подошел ко мне, вырвал книгу и стал листать ее. – Вы что, издеваетесь?
Выражение на его лице изменилось – он смотрел на меня с негодованием и даже с возмущением, так, словно я намеренно злю его, словно я специально принес на урок пустой учебник или каким-то магическим образом заставил все буквы и цифры просто исчезнуть со страниц.
– По-вашему, это смешно?
– Я не…
– Вы, вероятно, считаете, что это отличная шутка. Хотите прослыть бунтарем?
– Но…
– Я уже слышал о вашей выходке на уроке Нины Петровны. Так вот, я хочу сказать вам, что со мной этот номер не пройдет.
– Но…
– Выйдите из класса.
– Да я же…
– Я сообщу о вашей выходке классному руководителю.
Вот так я заработал второй выговор за месяц. Меня оставили после уроков, мыть пол в кабинете алгебры. Никто даже не стал выяснять, как такое могло случиться. Учителя словно сговорились, они были уверены, что вся эта история с пустыми страницами – сознательный саботаж.
Я полоскал половую тряпку в грязном жестяном ведре и ненавидел их всех. Мне было ужасно жалко себя, хотелось плакать.
– Как ты это сделал? – спросил Миха.
Его тоже оставили после уроков, начудил чего-то на уроке физкультуры. Сейчас он вытирал пыль с подоконников, с листьев фикусов, поднимал горшки с кактусами и вытирал под ними.
– Сделал что?
За окнами темнело – уже почти семь вечера.
– Ну, пустой учебник. Это крутой трюк.
Я лишь устало выдохнул. В руках у меня была швабра с мокрой тряпкой на конце – и мне хотелось ударить его этой тряпкой по морде.
Вода в ведре очень быстро стала черной, как нефть. Сливать всю эту мерзкую жижу в раковину в подсобке нам запретили (засор). Слить ведро и набрать чистой воды можно было только туалете для мальчиков на первом этаже.
– Давай, я отнесу, – сказал Миха.
Его внезапная доброта удивила меня, я согласился, и только через десять минут, когда он не вернулся, я понял, что он попросту сбежал и оставил меня одного.
– Привет.
Я поднял взгляд. В дверном проеме стоял Грек.
– Привет.
– Я это, – он мялся на пороге, – про книгу хотел спросить. Ну, эту, с пустыми страницами.
– Клянусь, если еще хоть один раз услышу об этой книге, я начну убивать людей, – сказал я.
– Я просто хотел посмотреть на нее, – сказал