– Понятно, – сказал я. – Но в возрасте пятнадцати лет вы ушли из дома.
– Верно, – произнес он, не скрывая удивления.
– Не обижайтесь на то, что я скажу, – продолжал я, – но мне кажется, что ваша мать разочаровала вас.
– Нет, доктор, нет. Я очень любил свою мать.
– И все равно я думаю, что она вас разочаровала. Где ваша мать сейчас?
– Дома. Она больна.
– И давно она болеет?
– Очень давно. Я заботился о ней столько, сколько себя помню.
– С чем у нее проблемы?
– С нервами. Она наполовину инвалид.
– Теперь ясно, почему она вас разочаровала. Вместо того чтобы давать вам свои любовь и заботу, она требовала их от вас, причем с самых ранних лет. Понимаете?
– Да, доктор, вы правы, так и есть.
В этот момент на пост зашел еще один пациент, и я тоже предложил ему присесть. Он устроился на полу, прислонившись к стене, и начал внимать нашей беседе.
– У меня сложилось впечатление, что, когда вам было около девяти, ваш отец стал обузой для семьи, – продолжал я, обращаясь к первому больному.
– Он много пил. Насколько я помню, когда мне было лет девять или десять, он начал пить еще больше.
Наша беседа длилась довольно долго, так как я часто замолкал, вслушиваясь в то, что говорила мне интуиция. Наконец второй пациент попросил рассказать что-нибудь о нем.
– Ну что же, – начал я. – Думаю, ваш отец был очень строг с вами. Вам приходилось помогать ему на ферме. Он никогда не брал вас с собой на охоту или рыбалку. Вы ходили туда с компанией сверстников, отличавшихся довольно крутым нравом.
– Все правильно.
– Когда вам было семь лет, вы стали его бояться?
– Моя мать умерла, когда мне исполнилось шесть, если это имеет отношение к тому, что вы сказали.
– Вы были с ней близки?
– Да.
– И ее смерть отдала вас на милость вашего сурового отца?
– Полагаю, что так.
– Вы злите свою жену?
– Думаю, что злил. Мы развелись.
– Вы женились на ней, когда ей было шестнадцать с половиной.
– Верно.
– А вам тогда было девятнадцать с половиной или около того.
– Так и есть.
– С какой точностью я назвал ваш возраст?
Он на миг задумался и ответил:
– Вы назвали наш возраст с точностью до двух месяцев.
После этого последовало длительное молчание. Я почувствовал, что интуиция ускользает от меня.
– Что ж, парни, больше я ничего не могу о вас сказать.
– Доктор, – обратился ко мне второй пациент. – Угадайте, сколько мне лет.
– Боюсь, что мое вдохновение иссякло.
– Ну попробуйте, док.
– Ладно, но я сомневаюсь, что у меня получится. В сентябре вам исполнилось двадцать четыре.
– В октябре мне стукнуло тридцать.
Я могу рассказать еще немало подобных