Когда, подняв трубку телефона, я услышала: «Привет, подруга!», то подумала, что кто-то ошибся номером, хотя какие-то нотки в голосе говорившего человека показались мне смутно знакомыми. На мой вопрос: «Кому вы звоните?», я услышала:
– Ну, ты даешь, подруга. Неужели меня не узнаешь?
– А кто вы? – искренне удивилась я.
– Ты вообще здорова, Светик? Не узнаешь старых друзей.
Но я опять его не узнала, поэтому решила тихо положить трубку. Но мой визави словно почувствовал мое желание и буквально проревел:
– Да Димка я. Вспомни аспирантуру, кафедру.
Ну, конечно! Как я сразу не догадалась. Это мог быть только он: самоуверенный самовлюбленный, самонадеянно насмешливый и наглый. Он и сейчас не мог себе вообразить, что его можно не узнать, всего-то после двадцати лет перерыва в общении. Он обращался ко мне так, словно мы расстались только вчера. Я расхохоталась.
– Да, Димуля, ты просто прелесть. Только ты можешь преподносить такие сюрпризы. Как ты вообще узнал мой номер телефона?
– По интернету, по списку абонентов, – удивился он моей серости.
– Но телефон зарегистрирован на другую фамилию, – уточнила я.
– Это неважно, – отмахнулся старый приятель, – я ввел твою фамилию и получил то, чего добивался.
– Ну, на это ты у нас спец – получать то, чего добивался. Это не просто твое хобби, а можно сказать, жизненное кредо, – усмехнулась я.
На другом конце провода вдруг возникла несоответствующая вышеозначенному кредо тишина. Я даже подумала, что нас разъединили, и хотела положить трубку, но вдруг услышала грустный, наверное впервые за все годы нашего знакомства, голос друга.
– Свет, ты, действительно, уверена, что я всегда получаю в жизни то, что хочу?
– Кто бы, вообще, мог усомниться в этом? – ответила я с иронией.
– Вот именно ты и могла бы! – подчеркнул он.
– Почему я? – мое удивление было совершенно искренним.
– Не прикидывайся, Светик. Именно ты прекрасно знаешь, что далеко не все мои мечты и желания сбываются. А в принципе ничего из того, что я желал, я не получил в жизни.
– Даже так! – сарказм в моем голосе покоробил даже меня.
– А я-то считал, что ты единственный человек в моей жизни, понимавший меня, – с обидой в голосе произнес Дмитрий.
– Да что случилось, Димуля? – я вдруг почувствовала его тоску и одиночество.
– Ничего особенного, просто очень хотел бы с тобой повидаться, поговорить, излить свою душу, – озадачил меня своим ответом приятель.
– А к священнику ты не пробовал обращаться? – съязвила я. – Исповедоваться.
– Как правильно ты ухватила суть, дружище. Исповедоваться! Да, я хочу исповедоваться! Но только тебе. Не побрезгуешь старым самовлюбленным индюком и вором?
– Вором? – удивилась я. –