– Что значит, сам? – ответил, наконец, чуть рассердившийся Шеф, – сейчас займу работой всех!
Через пять минут израильтянка с Малышкой наводили порядок в бане.
– Чтобы все здесь блестело, как у кота… в общем, проверю, и за нерадивость накажу, – пригрозил он, поворачиваясь уже к гоблинам, – вы, ребята – пока я дровишек напилю – поработайте пешней с лопатой. Знаете, что это такое?
Гоблины дружно замотали головами, одарив окружающих свежим ветерком, поднятым двумя парами длинных ушей, сейчас за маскировкой не видных, но от этого в размерах не уменьшившихся.
– Вот – держите. А долбить надо вот тут, – он подвел Гобла с Боблом к краю мостков, и ткнул в лед, – вот здесь надо убрать весь лед, чтобы получился круг чистой воды; диаметром не меньше полутора метров. Да смотрите – не свалитесь в воду… раньше времени!
Эльф за этой планеркой на ходу наблюдал на максимально возможном расстоянии – с крылечка бани, куда он, несомненно, желал занырнуть всеми клеточками своего организма. Ведь там сейчас находилась Марианна, чувство к которой родилось всего пару дней назад, и сейчас, по уверениям и поэтов, и психологов, и биологов, должно было только расцветать.
– Куда?! – остановил его окрик Шефа, улыбнувшегося так, что несчастный Ильюша покрылся испариной, несмотря на десятиградусный мороз, и спрыгнул с крыльца, остановившись в паре шагов от Командира.
А последний повторил жест Николаича, показав на лес, и едва торчащие из-под снега верхушки можжевеловых кустов. Когда-то давно (целых две недели назад!) эльф уже получал из рук Мастера секатор из овеществленной маны; теперь такой инструмент возник в руках Александра много быстрее; еще быстрее он оказался под носом Ильярриэля, отчего тот испуганно отшатнулся.
– Ты у нас признанный мастер по лесным делам, – громко объявил Саша, – Первый из Десяти! Тебе и карты в руки, то есть секатор. Сбегай, Ильюша, настриги нам веничков можжевеловых. А я тебя потом самым пушистым «поласкаю».
Ильюша изобразил сомнение на лице: «А снег?», «А колючки?», «А…».
– Выполнять! – рявкнул Командир, и эльф унесся в лес так, что даже тонкий наст ни разу не проломился под сапожками Лука Первого Эльфа.
Сам же Мастер Стихий обратился внутрь, к Умнику:
– А мы с тобой будем оценивать эффективность каждой из стихий – четырех, общепризнанных.
– «Я готов, – отозвался компьютер, – а как именно?».
– Вот так!
Александр подступил к штабелю бревен; еще раз огляделся, чтобы уже зрением подтвердить то, что стопроцентно определяли другие чувства, включая видеокамеры недремлющего никогда Умника – в пределах видимости не было никого постороннего. Он направил на штабель палец, из которого вырвался невидимый, но от этого не менее материальный луч воздуха, спрессованного