– Дядька наглухо псих. Даже чеков не затребовал, нормально? – вещал, прихлебывая пиво, Драгин.
– Может, он потом отчёт попросит. Так сказать, по факту услуги, – возразил Вася.
– Пусть попросит, – Драгин искренне рассмеялся. Вася тоже заулыбался:
– А может, у него бабла немеряно. Может, ему это на семечки, как тебе такой вариант?
– Ни фига. Он тогда бы в фирму пошёл, ему бы там вертолёт организовали. Плюс охоту на медведя, баню и ансамбль народной самодеятельности. Вообще не проблема.
– Ну… Решил сэкономить.
– Ага, и нанять неизвестного чувака с интернета. Я бы реально опасался. Говорю, дядька с головой не дружит.
– Ты уверен, что это дядька?
– Не девка же. Не, точно не девка. Какой-нибудь дедок-профессор. Хрен его знает. А может ботан-переросток, старший заместитель младшего научного сотрудника. Скорее всего, так. Хоть маг Акопян, втроём-то мы, если что, любые вопросы решим. И вообще, не надо заморачиваться. Типа, мы просто идем в поход, чисто для себя, как бы для собственного удовольствия. В конце концов – поржём. Ботаны, случается, бывают забавны.
– Это уж точно.
Мы чокнулись пивными бутылками. Драгин поднялся с места, вытащил из кармана своего рюкзака карту, и разложил её на столе. Мы, как великие стратеги, склонили над ней головы. Драгин водил по карте огрызком карандаша, я честно пытался проследить за ним, пытаясь сориентироваться.
– Значится, так. Вот здесь мы завтра должны встать на воду. Отойдем километров на пять-семь. Где-то тут заночуем, упакуемся, и послезавтра с самого утра выйдем на маршрут.
Я уткнулся в карту, но вскоре понял, что это бессмысленно. На воде заблудиться невозможно, а на экстренный случай у Драгина есть GPS. Волноваться решительно не о чем. Жратвы закуплено с запасом, Драгин и Вася рыбаки, у них с собой снастей на целый рюкзак, а ещё у нас имеется чистый медицинский спирт, добытый мамой Драгина, хирургической медсестрой, из надежных источников на работе, так что, скорее всего, никто и ничто не сможет омрачить наше путешествие. Я постарался выбросить из головы тяжёлые мысли и тревожные предчувствия, и полез на верхнюю полку. От пива меня разморило, я задремал, и проснулся только под вечер; утолил голод быстрорастворимой лапшой, и опять уснул, уже до самого утра.
Проснулись рано, с тяжёлыми головами: топили в вагоне на совесть, и в забитом вещами купе было душно, как в пыльной кладовке. Разговаривать никому не хотелось, так что