С другой стороны, нехватка общения была частично компенсирована беседами со специалистами очень высокого ранга. При этом только в одном случае со мной пытались разговаривать «цитатами из газеты “Правда”». В остальных случаях это были ответы на вопросы и даже дискуссия, если позволяло время.
Я не особенно гнался за числом фото. Фотографии парадных мест КНДР встречаются в изобилии, и качество их лучше, чем те, что мог бы сделать мой относительно простой фотоаппарат Sony. К тому же Пхеньян, как и любая иная столица, предоставляет много возможностей для того, чтобы сделать подборку как парадной, так и непарадной части города. Поэтому я фотографировал лишь то, что казалось мне интересным по той или иной причине. Сожалею лишь о том, что категорически нельзя было снимать в музеях. Вот там было очень много интересного – и с точки зрения артефактов и, особенно, с точки зрения подписей к таковым, поскольку изучение северокорейских трактовок истории и особенностей командно-административной системы было, пожалуй, главной целью моих путешествий.
Во-вторых, есть еще одна цель, которую автор считает очень важной. Информирование окружающего мира о реальной ситуации на Севере является очень важной задачей, поскольку теоретически имеет шанс хотя бы насколько-то снизить вероятность неверных решений, принимаемых на основании неверных данных и способных привести к катастрофическим последствиям.
В одном из «антипрогнозов», который автор делал для некого ролевого проекта, Россия ввязалась в военную конфронтацию с Америкой и проиграла по следующей причине. «Патриотические аналитики», кто из лизоблюдства, кто из корысти, кто из искренней веры, убедили руководство страны, что Соединенные Штаты доживают последние дни и вообще населены даже не янки, а «пиндосами». Воевать, однако, пришлось не с пиндосами из фантазий, а с куда более серьезным врагом, но отступать было уже невозможно. Эйфория первого периода Русско-японской войны «Закидаем макак шапками» или добро, которое дала Москва на начало Корейской войны после того, как Кремль убедили в том, что «200 тысяч коммунистов немедленно поднимут восстание» – это та же ситуация.
Сегодня, понимая, как описывают Северную Корею не столько российские, сколько западные аналитики, автор видит, насколько «мультяшная» Северная Корея подменила настоящую. У этой подмены есть несколько причин: сложившиеся стереотипы массового сознания, из-за которых люди подгоняют реальность под штампы, закрытость страны, благодаря которой непрофессионал действительно очень мало что увидит на Севере, фатальная зависимость от ангажированных источников, навязывающих свое видение проблемы, не имеющее отношение к реальности.
Последнее касается даже не столько перебежчиков, сколько преимущественно южнокорейских разведчиков и аналитиков, а на самом деле – пропагандистов, которые очень стараются, чтобы мир воспринимал Северную Корею как разваливающийся режим,