Напряжение в центральном посту управления достигло предельных значений, когда мы заканчивали подготовку к атаке. Мое собственное сердце едва не выскакивало из груди, когда я устанавливал подводную лодку по горизонтали, чтобы скомпенсировать заполнение водой труб торпедных аппаратов. После всех тренировок и тяжких трудов, после всего томительного ожидания мы были готовы нанести удар по врагу!
Затаив дыхание, мы все прислушивались к словам торпедистов, рассчитывавших расстояние до цели и скорость. Наконец, на расстоянии 600 метров до цели, мы услышали, как глубокий голос капитан-лейтенанта Лёве произнес: «Торпеды, пли!» С шипением сжатого воздуха и содроганием всего корпуса лодки две торпеды вырвались из труб своих аппаратов. Не дыша, мы отсчитывали секунды, остающиеся до взрыва. И вдруг… ничего! По какой-то причине обе торпеды прошли мимо цели.
Но капитан не дал нам времени переживать промах. Мы почувствовали резкий поворот корпуса лодки и услышали, как дизели снова взревели на пределе мощности. Море мощно фосфоресцировало, наши винты оставили в нем большой дугообразный след резкого разворота лодки. Наши нервы были натянуты, как струны скрипки. Гнев теперь преобладал над всеми другими чувствами, которыми были переполнены наши сердца. К черту осторожность, теперь мы ДОЛЖНЫ достать этот сухогруз!
Неожиданный звонок машинного телеграфа заставил некоторых из нас подпрыгнуть на месте. Звонок этот передавал новую скорость и курс, новые данные должны были быть заведены в управляющее устройство торпед. Никто не произнес ни слова, все, что мы хотели сказать друг другу, читалось теперь в наших взглядах.
Оглушительный грохот дизелей, казалось, совершенно смолк, когда с мостика прозвучала новая команда: «Второй аппарат, дистанция 400 метров, глубина 3 метра… Торпеда пли!»
Мне казалось, что мы все вместе нараспев отсчитываем время торпеды до цели: …15… 16… 17… 18… 19… Бум! Взрыв! Торпеда попала сухогрузу в район мидель-шпангоута, остановив его дальнейшее продвижение. Команда сухогруза начала спускать шлюпки, задействовали также большой ночной светящийся маяк-буй. Отважный радист сухогруза, еще остававшийся на борту парохода, лихорадочно передавал в эфир отчаянное SOS. Из его передачи мы узнали, что нами был торпедирован британский сухогруз Ben Mohr водоизмещением 5920 тонн.
Ben Mohr погружался в воду, но очень медленно. Когда вся команда оставила пароход и спасательные шлюпки отошли на значительное расстояние, Лёве приказал выпустить еще одну торпеду в качестве coup de grace14. «Угорь», как на нашем языке обозначалась торпеда, был выпущен буквально в упор, с расстояния в 300 метров.