Была скрытая надежда на то, что вдруг, неожиданно, как в плохом сериале – опа! – и в дамках. Мановению её руки подвластны все стихии! Но здравый смысл твёрдо стоял на том, что у этих надежд мало возможностей осуществиться.
У людей нет магических способностей. И в самое ближайшее время вся эта прекрасно-радужная свора порвёт её как Тузик грелку.
Мириться с этим Ирина не собиралась. Ломала мозги, представляя, что можно сделать, предпринять, придумать для того, чтобы выжить. Но креативных идей не было, как извилинами ни крути. А жить очень-очень хотелось.
Абсурдно умирать из-за жениха, который тебе не нужен.
К тому моменту, когда в дверь постучали, Ирина, за отсутствием лучших идей, начинала потихонечку ронять в платок скупые слёзы.
Меньше всего она ожидала увидеть на пороге своей комнаты Шаха. Отчего-то в глубине души поселилась уверенность, что после вчерашнего музыкального вечера Распорядитель Игр всеми путями станет её избегать. С одной стороны, приятно ошибиться. С другой, кому понравится встретить красивого парня с распухшим носом и красными от слёз, глазами?
Шах-то, как всегда, выглядел шикарно. Рубашка на груди провокационно распахнута. Слегка вьющиеся волосы сексуально спадают на пышные кружева сорочки. На безымянном пальце поблескивает драгоценный перстень с нежно-любимым им рубином.
– Добрый день. Могу я войти? – с подкупающей вежливостью обратился он к ней.
Голос у Шаха был почти таким же мягким, как кружево на его груди.
– Я не ждала гостей, – ледяным тоном произнесла Ирина.
– Прости за навязчивость, но нам нужно поговорить.
Ирина посторонилась, пропуская его в комнату. К её удивлению, он не двинулся с места. Некстати (или, может, наоборот, кстати?) вспомнились поверья о том, что нечисть никогда не входит без приглашения.
Подумав, что хуже всё равно не будет (хуже-то некуда), Ирина обречённо кивнула:
– Входите.
После официального приглашения Шах вошёл, тихо и аккуратно прикрывая за собой дверь.
Встав рядом, он несколько секунд молчаливо наблюдал окрестности, открывающиеся из окна.
– Я понимаю, что ты сейчас испытываешь, – наконец произнёс он.
– Понимаете? – с сомнением, зло протянула Ирина. – О, в таком случае вам, наверняка, ясно, какой злой насмешкой сегодня воспринимались ваши вчерашние тирады о том, что нужно быть сильной? И про честные правила – тоже смешно! Я примерно в таком же равном положении с другими красотками, как младенец со спезназом.
– Хочешь сдаться?
– А получится? Кому сдаваться-то? Тут же пленных не берут. Придётся плыть, пока волной не накроет.
Шах улыбнулся одними уголками губ, глаз его улыбка не коснулась:
– Как это по-человечески – бороться до конца.
– Боюсь, в моём случае, печально близкого. Это всё, о чём вы хотели со мной поговорить?
– Присядем?
– Прекрасно