Шесть недель назад он был в смокинге и ничем не отличался от других знакомых ей мужчин. Но теперь, в джинсах и рубашке, казался каким-то приземленным, и это одновременно и привлекало и тревожило ее. Мэтт хотел, чтобы она пришла к нему сегодня, и без обиняков сказал об этом. Во всем, что касалось женщин и секса, Мэтт, очевидно, был настолько уверен в себе, что мог, не стесняясь, дерзко объяснить, чего хочет от нее. Он не просил, не пытался убедить, а почти приказывал! Без сомнения, он считался в Эдмунтоне настоящим донжуаном, неотразимым соблазнителем, и почему нет? В ночь самой первой встречи он сумел заставить ее извиваться и кричать от страсти, хотя Мередит была насмерть перепугана.
Мэтт точно знал, какая ласка, какое прикосновение смогут заставить ее потерять разум, и весь его сексуальный опыт, очевидно, почерпнут не из книг. Он, должно быть, занимался любовью сотни раз сотнями способов и с сотней женщин. Но даже сознавая это, Мередит была вне себя при мысли о том, что Мэтт ничего не испытывает к ней, кроме чисто физического влечения. Правда, он за полтора месяца ни разу не позвонил, но правда и то, что Мередит была настолько расстроена в ту ночь, что ничем не показала, будто ждет его звонка. Его заявление о том, что он собирался позвонить года через два, после возвращения из Южной Америки, показалось Мередит просто смехотворным. Теперь же, в тишине ночи, после его рассказа о планах на будущее, у Мередит появилось чувство, что он хотел добиться чего-то в жизни, прежде чем позвонить в следующий раз.
Мередит вспомнила о том, как глубоко повлияла на Мэтта смерть матери; мальчик, способный на такую скорбь, не мог вырасти пустым, безответственным и бесчувственным человеком, ничем не интересующимся, кроме женщин…
Мередит оборвала себя. Мэтта никак нельзя назвать безответственным. За все это время он ни разу не пытался избежать ответственности за будущего ребенка. Кроме того, если верить Джули, Мэтт не один год нес тяжелый груз забот о семье.
Если на уме у него был только секс, почему Мэтт не попытался уговорить ее лечь с ним сегодня, хотя ясно дал понять, что желает этого?
Мередит вспомнила нежность, сиявшую в серых глазах, когда он спросил, так ли она сладка, как кажется. И то же выражение согревало его взгляд каждый раз, когда он смотрел на нее, пока они сидели на крыльце.
Почему Мэтт не пытался уговорить ее пойти с ним?
И тут словно молния ударила в мозг с такой силой, что у нее ноги подкосились от странной