Он не мог спокойно смотреть на то, что в одной квартире с его возлюбленной актрисой живут столько «посторонних» мужчин. Тем не менее с некоторыми из них он не прочь был сам покутить. Одна из таких попоек и стала роковой. После того как Зиновия Срочинская вместе с Евецким и постояльцем – присяжным поверенным сходили вместе в ресторан, гусара обуяла страшная ревность.
Спустя некоторое время между гусаром и актрисой произошло долгое объяснение, которое закончилось выстрелами. Жильцы вызвали полицию, которая застала бывшую артистку истекавшей кровью. Рядом, с еще дымившимся браунингом, обреченно сидел полковник Евецкий.
Срочинская была тяжело ранена тремя выстрелами и спустя некоторое время скончалась на руках у врача. Ей исполнилось всего 30 лет. Мотивом убийства полиция определила «ревность на почве алкоголизма»…
«В Петербурге пьют много! – констатировал обозреватель „Петербургской газеты“. – Пьет и старый, и малый, и мужчины, и женщины, и дети. В судебных процессах последнего времени, где фигурируют на скамье подсудимых юноши и подростки, пьянство играет доминирующую роль: перед совершением преступления пьют „для храбрости“, после – для успокоения совести, в предшествующие преступлению дни – просто чтобы пить, чтобы найти веселье».
По мнению газетчика, «эпидемия» хулиганства, дерзких грабежей и разбоев, охватившая Петербург, в своей основе имела все то же неискоренимое пьянство. Очагами «нетрезвого образа жизни» в столице служили многочисленные рестораны и увеселительные заведения в центральной части города, всевозможные кабаки, трактиры, чайные и портерные лавки в злачных районах города и на окраинах…
Финал этой любовной истории произошел июньской ночью 1914 г., после представления в увеселительном саду «Аквариум». На квартире певицы Фабиани, проживавшей недалеко от увеселительного сада «Аквариум», выстрелом из револьвера в висок свел счеты с жизнью молодой танцор Ренато. Мотивом его самоубийства посчитали безнадежную любовь.
История роковой любви Ренато началась зимой 1913/14 гг., когда в Петербурге, как писали современники, «появилась эпидемия на танго». Модными танцами увлеклись преимущественно дамы, причем нередко из «высшего света». Антрепренеры кафешантанов «перебивали» друг у друга лучших заграничных исполнителей этого модного танца и платили им бешеные деньги. «Профессоров танго» приглашали в качестве учителей в светские салоны и платили им от 100 до 200 руб. за урок.
Одним из таких фаворитов танго стал молодой турецкий подданный Вильям де Молибран Смигалья, которого в Петербурге знали как Ренато. Он появился на горизонте столицы со своей партнершей госпожой Кризис, считавшейся за границей лучшей «тангисткой» и зарабатывавшей в Петербурге по 8000 франков за свое мастерство.
Ренато быстро сделался любимцем столичных дам, которые теряли