О, бедняги, сироты несчастные без роду, без племени, забывшие свое имя, перекати-поле, не ведавшие предназначения, утратившие судьбу, бродяги заблудшие…
…Но все равно, несчастные, они наши.
Легенды о древних правителях
Чингисхан привычно не спал. В сиянии ночного светила, глядящего за край земли, Тэмучин пытался найти ответ на вопрос, преследовавший его в последнее время: где конец войны?.. Когда-то он, юнцом, думал, – одолеть бы тайчиутов, от которых бегал по всей степи, словно заяц, – и задышал бы вольно!.. Но после тайчиутов были мэркиты, кэрэиты, распри между гольскими родами, а конца войне не видно, более того, кажется, она только еще начинает разворачиваться: чем больше силы твои, тем мощнее идет на тебя противник!..
Весть о новой войне принес знаменитый батыр Уй Хунан, правая рука Алагыс-Тэгина, великого хана онгутов. Уже по гулкому, ночному лаю собак, которые нюхом чуют звание и положение человека, Тэмучин понял, что прибыл не простой вестовой. А когда караульный сообщил, что это батыр Уй Хунан со срочным посланием от Алагыс-Тэгина, Чингисхан уже знал, о чем пойдет речь. Поэтому, несмотря на ночь, он решил принять его подобающим образом: в сурте для большого сугулана, где обычно собирался военный совет. Не было у него сомнений и в том, что созвать своих ближайших тойонов ему придется этой же ночью.
Уй Хунан был уже немолод, толст, с седеющими волосами и очень зорким взглядом округлых глаз.
– Слушаю тебя, великий батыр Уй Хунан, – обратился к нему Тэмучин.
– Чингисхан, меня послал к тебе Алагыс-Тэгин, восточный хан онгутов. Алагыс-Тэгин сказал так: «Найман Тайан-хан грозится напасть на тебя войной, унести с собой твой лук. Мне он предложил примкнуть к нему, стать его правой рукой. Но я ушел в сторону».
Чингисхан знал, что рано или поздно придется встретиться в степи с многочисленными и сильными найманами… Но не ждал, что так скоро. Видно, недооценивал он себя: если найманы собирают войска и зовут на помощь Алагыс-хана, значит, видят, что он может стать для них угрозой.
– Хан, – продолжил Уй Хунан, – я выполнил поручение, теперь позволь мне убраться так же тихо, как пришел: путь мой должен остыть, след исчезнуть, словно не человек приезжал, а ночная птица пролетела…
– Передай Алагыс-хану, что я в долгу перед ним! Добро его сам всю жизнь помнить буду и детям своим накажу!.. Благодарю и тебя, батыр Уй Хунан, за твою великую услугу, отодвигающую беду… Не прими за расплату, а прими за знак признания доблести твоей подарки от меня…
Одарил Тэмучин Уй Хунана щедро, дал сопровождающего в дорогу и добрых коней, чтобы, пересаживаясь с одного на другого, можно было день и ночь скакать без передышки.
Совет той же ночью созвать не удалось. За тойонами были разосланы мальчишки-порученцы, но мало кого они застали в своих суртах: люди охотились, разъехавшись в погоне за добычей по степи. Собрались военачальники только к вечеру следующего дня, после хорошей охоты возбужденные и шумные; последним чуть ли не с песнями ввалился брат Бэлгитэй, улыбаясь всем своим блестящим от пота лицом и радостно щуря мутные от архи глаза.