Все замерли, даже Вернов замолчал, не зная, что произойдет дальше. Дверца кареты распахнулась, и из нее, придерживая узкую, длинную юбку, выпорхнула красивая молодая дама в шикарном дорожном костюме. Ни на кого не обращая внимания, она стремительно преодолела небольшое расстояние от кареты до лейтенанта Магу и, никого не стесняясь, повисла у него на шее.
Через окно одного из штабных кабинетов за этой сценой наблюдали два офицера – толстый, одышливый и потливый штаб-капитан, дотягивающий служебную лямку до скорой пенсии, и молодой, не более пары лет, как из училища, лейтенант, еще не утративший молодого задора и служебного рвения.
– Мамаша Магу пожаловала, – констатировал штаб-капитан, – очень вовремя.
– Я бы поставил на старшую сестру, – высказался лейтенант.
– Ставь, только проиграешь.
– Уверен?
– Ирен Магу, урожденная Тизель. Лет двадцать назад, когда я был еще кадетом, вся светская хроника была забита известиями с бала по поводу ее двадцатипятилетия, она тогда чудо как хороша была. Во всех газетах и журналах были ее портреты. Шумиха не стихала недели две.
– А и сейчас еще ничего, старушка, – оценил женские достоинства дамы лейтенант, – очень даже ничего.
– Да, почти не изменилась, – подтвердил штаб-капитан.
В его голосе проскользнула тихая печаль, но озабоченный лейтенант не обратил на нее внимания.
– Уж я бы с ней…
– Заткнись, – оборвал оборзевшего юнца штаб-капитан. – Ты с Ирен Магу?! Только приблизься, и он сделает с тобой то, что ты хотел сделать с ней.
Из кареты уже выбрался высокий, несколько полноватый господин, водрузил на голову пренепременный атрибут своего рода деятельности и чуть спешным, но не нарушающим банкирского достоинства шагом приблизился к жене и сыну.
– Похоже, мы прибыли вовремя. Здравствуй, сын.
– Папа!
Никто не рискнул вмешаться в эту встречу родственников.
– Я сейчас.
Виктор Магу оторвался от сына и сделал знак приблизиться полковнику Вернову. Вспомнив, кто именно зовет его, командир полка вынужден был смирить гордыню, но зарубочку на память сделал. О чем они говорили, никто не слышал, зато все хорошо видели, что офицеру этот разговор сильно не нравится. Однако он через силу кивал, соглашаясь с собеседником. После разговора банкир вернулся к жене и сыну.
– Полковник дает тебе трехдневный отпуск…
– Но, папа, со мной люди. Я обязан…
– Господин Лисово!
– Я здесь.
Поверенный материализовался в паре шагов от хозяина и почтительно