Мы шли по взгорью, у подошвы которого стлалась зетская долина, со своими крепостями по краям: Спужем и Подгорицею. – Чилия выдавалась несколько в турецкую землю, между двумя укрепленными городами. Это старый монастырь, один из наилучших сохранившихся, после Острога и Морачского монастыря, с несколькими кельями, с хорошею церковью, с одним монахом, суровым стражем святыни церковной и двумя служками. Неприступность положения и храбрость соседей, мартыничан, спасла монастырь от разрушения турок, которыми несколько раз он был осаждаем.
В Чилие ожидало нас обычное гостеприимство. Мне отвели келью, какая была лучше во всем монастыре, нашли кровать, два стула, а вместо стола были нагромождены один на другой ящики; сверх их, в храмом подсвечнике, стояла свеча. – «Что в этих ящиках?» – спросил я. – «Патроны, – отвечал очень равнодушно монах, сощипывая пальцами нагар свечи; – со дня на день ждем турок из Подгорицы, так припасли им угощение».
Между тем, толпа росла в Чилие. Отряд, для сопровождения нас в Златипу, беспрестанно увеличивался по распоряжению, сделанному владыкой и местными властями. Являлись и женщины с припасами своим мужьям и братьям. Я долго любовался прекрасною группою, рисовавшеюся перед моими окнами. Мой переник Петр, черногорец, высокого роста и прекрасной наружности, стоял облокотившись на длинное ружье свое; возле него была женщина, каких я не видал в Черногории; это была брюнетка, с пылающими, черными глазами, чертами лица резкими, поражающими европейца; она обвивала своими руками стройный стан переника, и силилась губами своими достать его чела: так гибкая, виноградная лоза обвивает поросль орешника, и силится своими роскошными гроздями досягнуть до главы его. Эта женщина – сестра Петра, а сестрам позволяется некоторая нежность к своим братьям. – Я уже, кажется, имел случай заметить, что самая чистая нравственность и безукоризненное поведение женщин господствует в Черногории.
Златица была целью всего моего путешествия и отчасти прибытия в Черногорию; я был за три часа пути от нее, но старшины черногорские, страшась за мою безопасность, противились моей поездке на Златипу, особенно поп Иван, убеждая вернуться в Цетин или в Мартыничи, и ожидать времени, более благоприятного. – «А когда будет это благоприятное время?» – «Бог знает? Но почему же ему не быть?» – «Нет! – отвечал я попу, – этак мне придется ждать до седых волос, и все-таки не дождаться». – «А что ж вам за неволя ехать на Златипу?» – «Приказ, побратиме, приказ. Надобно непременно ехать, и я поеду завтра же. Распорядись, как следует». – «И я поеду с вами». – «Нет, ни ты, никто из твоих родственников не поедет, потому что вы должны не только в Подгорице, но и в Кучи по несколько голов».
Златица лежит по левую, или турецкую сторону Морачи. – Турки говорят, что она принадлежит им, и сеют там пшеницу; черногорцы утверждают, что Златица составляет издревле их достояние, и пожинают пшеницу под неприятельскими выстрелами. Златица только в версте от Подгорицы, одной из самых сильных пограничных