– Я плохо обращаюсь с женщинами. Это происходит со мной уже не первый год, и, наверное, мне не под силу с этим совладать.
Дави, сидя впереди, обернулся и подмигнул другу:
– Серьезности в тебе мало, в этом ты прав. Сначала Жасент, потом Эмма, сейчас Эльфин… Лично мне хватило бы одной, для начала.
– Для начала чего? – усмехнулся Пьер.
– Ну… делать великие дела, – посмеиваясь, ответил Дави, имитируя квебекский акцент, что часто приводило Пьера в бешенство. – Я невинен, как…
Конец фразы унес порыв ветра, и Пьер скорчил смешную гримасу. Он иногда завидовал своему более спокойному другу. «Это мой недостаток, почти что мой крест! – молчаливо упрекал себя Пьер. – Вчера я не смог устоять перед Эльфин, несмотря на то что на сердце у меня было тяжело, ведь я только что узнал о смерти Эммы, только что вновь встретился с Жасент. Говорят, плоть слаба, но в моем случае это слишком мягко сказано».
– Мы подплываем к Робервалю, – произнес Дави. – Смотри, сколько домов окружено водой со всех сторон, и проклятые волны бьют в стены, точно как в Сен-Жероме! Боже мой, если дождь не прекратится, если компания «Дюк Прис» не откроет шлюзы плотин, город будет погребен под водой!
– Ты прав, черт возьми! Чего они ждут? Скольких жертв? – распалился Пьер. – Вперед, приятель, еще довольно далеко! Подниматься по Тикуапе – это то еще удовольствие!
– Это уж точно! Но если бы нам пришлось работать веслами – было бы еще хуже! Зато если бы мы гребли ими против течения, то накачали бы себе вот такие бицепсы! – засмеялся Дави. – Что ни говори, а мотор – отличное изобретение!
Друзья подмигнули друг другу; их лиц почти не было видно под капюшонами дождевых плащей. Дави бросил последний взгляд на ушедшую под воду набережную Роберваля, на корабли, оставленные на волю волн у причала.
«В чем Пьер не прав, – подумал рабочий, – так это в том, что водит своих девушек в постель до свадьбы! Он все-таки чертов везунчик: пока что ни одна от него не забеременела, иначе у него на пальце уже блестело бы обручальное кольцо! Однако надо отдать ему должное – он выбирает только красавиц».
Жасент он видел лишь на фотографии, но с Эммой был знаком лично, а в прошлом месяце познакомился и с Эльфин. О таких девушках можно только мечтать! Особенно ему нравилась Эмма – ее веселый нрав, кокетливое личико и пухлые губки, которые она всегда подводила красным. Когда Дави узнал о ее смерти, то не смог сдержать слез и, не стыдясь, разрыдался прямо в присутствии Пьера.
– Господи! Она утонула! – Дави был в отчаянии.
Как и Эльфин, он, конечно, не знал о том, что это было самоубийство. Пьер инстинктивно хранил эту ужасную тайну, имея все основания предполагать, что и семья Клутье поступит так же. Для ревностных католиков факт лишения себя жизни заслуживает серьезного порицания, а Церковь считает самоубийство тяжким грехом, за исключением случаев, когда его совершает безумец.
«Должно