Предводитель снова закричал – и этот третий крик был приветственным и торжествующим. Он воздел руки над головой, как бы протягивая небу то, что он держал.
Толпа ответила ему. Сперва отозвался один ряд, затем другой.
Потом, когда луна оторвалась от вершины холма, жрец опустил руки, обернулся и протянул собравшимся то, что прежде предлагал богине. Толпа обступила его.
Внимательно наблюдая за церемонией, вершившейся в центре острова, я не заметил, как туман поднялся выше и заполз в самую колоннаду. Теперь мне снова казалось, что на острове толпятся не люди, а клубы тумана, которые скользят над землей, расходятся, расползаются…
Внезапно я осознал, что они и в самом деле расходятся. Толпа рассыпалась на мелкие группки, и люди по двое и по трое медленно спускались вниз, временами исчезая в тенях, которые отбрасывали стоячие камни в свете луны. Люди направлялись к лодкам.
Понятия не имею, сколько времени это все продолжалось, знаю только, что, очнувшись, я обнаружил, что все тело у меня застыло и там, где плащ сполз с плеча, одежда промокла от тумана. Я встряхнулся, как пес, и снова отступил и укрылся за деревьями. Возбуждение покинуло меня, вытекло из духа и тела вниз по ногам, и мне стало пусто и стыдно. Я смутно понимал, что это что-то иное – не та сила, которую я научился впивать и хранить в себе: сила не оставляет по себе подобного чувства. После прилива силы ощущаешь себя легким, свободным и острым, словно наточенный клинок, а сейчас я казался себе опорожненным горшком, еще липким и воняющим тем, что в нем было.
Я наклонился – тело все еще гнулось с трудом, – сорвал пучок бледной и влажной травы и вытер ею руки, а потом омыл лицо каплями росы, висевшими на листьях. Роса пахла листвой и сырым воздухом. Мне вспомнился Галапас, священный источник и продолговатый ковшик из рога… Я вытер руки плащом, закутался в него и вернулся к своему ясеню.
Залив покрылся множеством удаляющихся лодок. Остров опустел – теперь на нем не было никого, кроме высокого человека в белом, что спускался по тропе меж стоячих камней. Он то исчезал в тумане, то вновь появлялся. Он шел не к лодкам, а напрямик к дорожке, ведущей на берег, но, дойдя до последнего камня, он остановился в его тени – и исчез.
Я стоял и ждал, не ощущая ничего, кроме усталости. Больше всего мне сейчас хотелось напиться чистой воды и оказаться в своей теплой, уютной комнате. Вся магия исчезла; ночь была пресной, словно старое, прокисшее вино. Через несколько мгновений я увидел, как человек вновь выступил на свет. Теперь он был в черном. Он всего-навсего сбросил свое белое одеяние и теперь нес его, перекинув через руку.
Последняя лодка растаяла во тьме. Одинокий человек быстро шагал по дорожке. Я отошел от дерева и спустился на берег навстречу ему.
Глава 10
Белазий увидел меня прежде, чем я выступил из-за деревьев. Он ничего не сказал, но, выйдя на берег, повернул в мою сторону. Не спеша подошел и остановился передо мной, глядя на меня сверху вниз.
– А! –