История Гражданской войны в США. 1861–1865. Джеймс Форд Родс

«Если бы Макклеллан вступил в войну как Шерман, Томас или Мид, прошел боевой путь снизу доверху, не сомневаюсь, что он заслужил бы такие же лавры, как любой из нас».[136] В армии Макклеллана служил полковник Уильям Т. Шерман, который в 1864 году очень успешно командовал армией в 100 000 человек, но при этом говорил президенту, что его «предельное желание – служить на подчиненных должностях и ни в коем случае не брать на себя верховное командование».[137] Руководить, кормить, воевать и побеждать со стотысячной армией – едва ли не высшее организаторское искусство, на которое способен человек.[138] Джозеф Джонстон «тихо и печально»[139] мечтал о том, чтобы повести в наступление шестидесятитысячную армию, но у него был бесценный опыт командования вдвое меньшей армией при Булл-Ран.

      Если бы Макклеллан демонстрировал скромность, столь примечательную для Линкольна и Гранта, критика была бы умереннее, но он был из тех людей, которым успех кружит голову. Быстрый карьерный рост непомерно раздул его самомнение; вот лишь один пример его неуважения к президенту, о котором он однажды покровительственно написал: «Честный, с благими намерениями».[140] Вечером 13 ноября президент, секретарь Сьюард и Джон Хэй решили заглянуть к Макклеллану домой. В дверях их встретил слуга, сказавший, что генерал на офицерской свадьбе, но скоро должен вернуться. «Мы вошли, – описывает в дневнике этот инцидент Хэй, – и приблизительно через час вернулся Макклеллан. Не обратив никакого внимания на привратника, который сообщил, что его дожидается президент, он поднялся наверх и прошел мимо комнаты, в которой сидели президент и государственный секретарь. Они подождали около получаса и вновь послали слугу сообщить Макклеллану, что его ждут, в ответ услышав, что генерал уже лег в постель. Я просто излагаю это беспрецедентное проявление наглости эполетов без комментариев, – продолжал Хэй. – Это был первый замеченный мною симптом опасного чувства превосходства среди военной элиты. Вернувшись домой, я заговорил с президентом об этом случае, но он, похоже, не придал ему особого значения, сказав, что в данный момент лучше не заострять внимания на вопросах этикета и личной гордости».[141] В другой раз, когда генерал не смог прибыть на встречу с президентом, тот сказал: «Ничего страшного. Я готов лично придерживать лошадь Макклеллана, если только он принесет нам успех».[142]

      В декабре Макклеллан заболел брюшным тифом. Президент, Потомакская армия и вся страна ждали его выздоровления.[143]

      Великобритания считала, что «простой факт состояния войны»[144] между Севером и Югом должен быть признан официально. Дэвис стал выдавать каперские свидетельства; Линкольн объявил блокаду; оба этих акта, допустимых только в состоянии войны, явно показывали, что конфликт может распространиться на океан и коснуться всех морских держав. Как нечто само собой разумеющееся, Великобритания 13 мая