– Чего хорошего?
– Фамилия редкая. Папа быстро найдёт.
И правда, через день адрес Э. Б. Гельмс был уже у Муртазы в руках. Оказалось, это женщина – Эльза Бруновна. Из поволжских немцев. Живёт в центре города, в одном из расположенных на возвышении старинных, когда-то аристократических, теперь уже обветшалых домов, сокрытых за высокими деревьями.
Дверь квартиры открыла полная пожилая женщина с собранными в узел на затылке седыми волосами. Лицо её было в глубоких морщинах, над верхней губой – рыжие волосинки.
После того как поздоровались, она на несколько мгновений застыла, вглядываясь в его лицо внимательными серыми глазами.
– Бадретдинов из редакции звонил мне, попросил рассказать тебе о Кадерметовой всё, что знаю. Вот теперь я её ясно вспомнила, – сказала, глубоко вздохнув. – Ты похож на мать. Отчество твоё Виленович, а фамилия Канчуров. Ведь так?
Лицо его дрогнуло. По телефону он сказал, что сын Кадерметовой, фамилию свою не назвал. Но почему эта женщина думает, что он сын какого-то там Канчурова? И так уверенно об этом говорит!
– Вы ошибаетесь, – сказал он. – Я Османович. Фамилия моя Асанин.
– Значит, им так и не было суждено быть вместе, – как бы про себя сказала Эльза Бруновна. И, смутившись, добавила: – Прости… Может, не стоило тебе об этом говорить. К сожалению, тогда я совсем потеряла их из виду и до сих пор ничего о них не слышала. Сами понимаете, нам не приходилось проявлять излишнее любопытство. Как твоя мама?
– Мама… Она давно умерла…
Морщины на лице Эльзы Бруновны как бы стали глубже. Она повернулась и пригласила гостя в дом. Они прошли через высокий коридор, хотя и освещённый сверху лампочкой, но казавшийся полутёмным из-за стоявших по стенам шкафов, и вошли в комнату.
– Проходи. Садись вот сюда, на диван.
Сама села за стол, на мягкое кресло. Опёршись правым локтем о столешницу, подпёрла подбородок.
– Как это печально, – сказала, тяжело вздохнув. – И сколько ей было?
– Тридцать пять.
– И диагноз?
На лице её отразилась настороженность, даже страх.
– Цирроз печени.
– Соболезную, – покачала она головой. – Тебя воспитал отец?
– Я жил с отцом и мачехой.
– И теперь живёшь с ними?
Муртаза в нескольких словах рассказал о себе: детство в Средней Азии, армия, приезд в Казань, институт, работа на заводе.
– Женат? – спросила она.
– Нет ещё. Здешние родственники умерли, живу один.
– Как же я опасалась этого! – как бы невольно вырвалось у Эльзы Бруновны.
– Чего же вы опасались?
Женщина повернула голову и несколько мгновений промолчала, глядя в угол.
– Ты, конечно, имеешь право узнать всю правду… Но почему именно от меня?
Муртаза сидел в полной растерянности.
– Я познакомился с «Делом» матери, – сказал он. – Там есть справка, написанная вашей рукой. Я ничего не понимаю в медицинских терминах,