На улице же стоял теплый весенний вечер, на небе не было ни облачка, звезды и луна достаточно освещали все вокруг. Я огляделся, однако, здесь очень красиво, тогда я, честно говоря, не задумывался, что спустя три года одного взгляда на окружающий пейзаж будет достаточно, чтобы впасть в уныние. На пристани, которую я позже облюбовал, сидели люди, как нетрудно догадаться, это были ребята Петровича. Я мешкал думая подойти к ним или нет. Я и они, люди с разных планет, к тому же они из-за меня застряли здесь на сутки и, по-моему, были весьма огорчены данным обстоятельством. Да и без этого, о чем нам говорить? Человечество нередко задает себе вопрос о том, какими загадочными и чужеродными будут инопланетяне, когда мы встретим их. Хотя зачастую два человека отличаются, друг от друга на столько, что кажутся двумя разными созданиями: один с одной планеты, другой с другой. Так и здесь я и эти люди. В обыденной жизни мы бы никогда не встретились, а если бы и встретились, то прошли бы мимо друг друга, понимая, что у нас нет ничего общего, никаких точек соприкосновения. Но судьба-злодейка любит сталкивать людей. Причем, кто знает, с кем плечом к плечу ты окажешься завтра.
Тем временем, пока я стоял и переливал из пустого в порожнее, меня заметил один из ребят, помахал рукой и поманил к себе. Я неспешно спустился на пристань. Трое ребят сидели на лавочке, Петрович и тот парень, который поджидал результатов перевязки, сидели на какой-то старой бочке, наверно, она валялась здесь никому не нужная уже много лет. Они все негромко переговаривались, но когда я подошел ближе все затихли. Повисла настолько неловкая тишина, что мне захотелось бегом вернуться в хранилище и запереться в своей комнате.
– Ну что мы как нелюди в самом деле? – заорал один из солдат, сидящих на лавке. Встал и подошел ко мне с протянутой рукой.
– Олег.
Все остальные обступили меня и повторили этот жест. Артем, «Роман. И даже Петрович представился зачем-то еще раз. Но тут я заметил, что парень, который сидел на бочке остался недвижимым. Я посмотрел на него вопросительно. Неужели он затаил такую глубокую обиду.
– Нет, ты не подумай, я не со зла, – будто прочитав мысли, сказал он. – Ты все равно не запомнишь наши имена, даже если постараешься. Через пару лет, да что уж там, через пару дней, все это вылетит у тебя их головы. А вот парня, который отказался с тобой знакомиться, ты запомнишь на более долгий срок, а я почему-то очень хочу, чтобы кто-то из живых меня помнил.
Повисла пауза.
– Мы же будем тебя помнить, – сказал, кажется, Роман.
– Я сказал из живых. А мы с вами завтра перестанем относиться к их числу.
– Ты же сам сегодня взбесился, что останешься здесь на сутки, – не выдержал я.
– Знаешь… Присядь я попробую объяснить, – он похлопал по бочке рядом с собой. Остальные, махнув на нас рукой, вернулись к своему разговору,