Олег Наумов родился здесь, в самом центре Москвы. Он как истинный патриот своего района считал его самым центральным. Что и говорить, красивый район. Только жалко Спиридоньевку, ныне Алексея Толстого, разрушили, застроили новыми однообразными домами. Жаль. Красивая была улица. Олег очень любил Москву. Он искренне переживал, когда ломали Арбат, не принял как истинный москвич нового, сверкающего стеклами однообразных домов проспекта. Такой проспект мог быть где угодно. В Черемушках, Свиблове, Мытищах, Ангарске. А Арбат был один-единственный. Чисто московский был этот район. Таких нет нигде. По сей день Олег любил гулять по Москве. Город напоминал ему любимую книгу, к которой можно возвращаться бесконечно. Но главное, сколько ни читай ее, всегда найдешь место, которое переосмысливаешь заново. Москва была не просто городом, в котором жил и работал Олег Наумов, она стала его судьбой и счастьем.
Щенок тявкнул. Он вернулся из увлекательного путешествия в высокой траве газона, из мира новых запахов и звуков.
– Сейчас докурю и пойдем, – сказал ему Наумов.
Уходить не хотелось, уж очень ночь хороша была.
Затрещал под ногами гравий дорожки, кто-то шел к Наумову. Он повернулся. К лавочке приближался человек в светлых брюках и куртке. Щенок заворчал, выкарабкался и стал перед Наумовым. Он защищал хозяина.
– О, какой у вас защитник, – улыбнулся незнакомец, – вы позволите прикурить?
– Конечно. – Олег протянул зажигалку.
– Спасибо. У вас тоже бессонница?
– Нет, – улыбнулся Олег. Слово «бессонница» он воспринимал пока как термин чисто литературный.
– Счастливый человек.
– А вы лекарства попробуйте попить.
– Нет, я уж лучше помучаюсь, чем химией баловаться. А как зовут вашего сторожа?
– В том-то и дело, что он только сегодня стал моим, я и не знаю пока, как назвать его.
Незнакомец присел на лавку, внимательно поглядел на щенка.
– А я знаю, как его зовут.
– Как? – спросил Наумов.
– Кузя. То есть полностью Кузьма.
Олег задумался, словно на язык пробуя это простое имя.
– А вы, пожалуй, правы. Он действительно чистопородный Кузя. Спасибо вам, мы пойдем.
– Жаль, – искренне сказал незнакомец, – а я думал, скоротаю время. Будет с кем поговорить.
Олегу стало пронзительно жаль этого немолодого, видимо, одинокого человека.
– Завтра рано на работу.
– Я понимаю, спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
По дороге домой Олег думал о том, как много все же в этом большом городе душевно неустроенных людей.
– Ты, Кузя, будешь спать здесь.
Олег постелил у дверей половичок, положил на него щенка. Кузя молчал, сраженный коварством хозяина.
Олег пошел в комнату, разделся и сразу же заснул. Он не слышал, как Кузя подошел к дивану, несколько раз безуспешно