– Сволочи вы, – грустно подытожила Бася.
– Кто – мы?
– Вы, мужики! Запредельные сволочи! Судьболомы! Прете, как танки, по нашим хрупким девичьим судьбам!
– Ха! А вы, женщины, вообще враги рода человеческого! Одни пакости от вас!
– Тогда объясни мне, зачем ты ищешь Соню? Ну ушла она от тебя – и хорошо! Одним врагом меньше! Живи себе и радуйся! Или вон в голубцы подайся! Будешь любить мужчин!
– Ты что?! – искренне возмутился Чувалов. – Я натурал, в натуре!
– Влачи свой жизненный путь в одиночестве или поищи другие варианты! Так ведь нет, ты зачем-то непременно хочешь ее вернуть!
– Любовь! – вздохнул Чувалов. – А с ней хрен что поймешь!
– Ну, это точно, – согласилась Бася. – С этим спорить не буду.
– Человеку надо, чтобы его кто-то любил! Любому человеку! – Голос Чувалова неожиданно прозвучал проникновенно и нежно.
– Надо! Но так не всегда получается! – кивнула Бася, думая о своем.
– Ага! Вот потому найду ее и первым делом оторву ей башку! – сказал Чувалов своим обычным голосом.
– Ладно, Чувалов, бай! И будь человеком, Сема, богом прошу, ну не звони мне больше!
Бася отключила телефон и снова задымила под Эвору. Вот женщина – невиданного масштаба! Говорят, она одна целый остров кормит! В том смысле, что бюджет ее родного острова целиком оплачивается всемирной славой Сезарии.
Ах, как поет – все-все на свете знает. И наверняка была не однажды брошена каким-нибудь знойным островитянином и так же хотела утопиться – не в Неве, так в каком-нибудь водоеме, или что там у них.
В дверь позвонили. Соню, что ли, принесла нелегкая? Бася накинула халат и отправилась открывать дверь.
– Вам телеграмма! – сообщила с порога женщина пожилого возраста.
– Телеграмма? – изумленно переспросила Бася. – Ей казалось, что такой вид коммуникации, как телеграф, давно стал архаичным и ушел в небытие. Можно же позвонить или отправить электронное письмо. Дичь какая-то…
Бася даже брать эту телеграмму не хотела, но женщина ей настойчиво ее всучила и попросила расписаться.
– Но от кого?
– А я почем знаю? – очень советским «почтовым» голосом буркнула почтальонка и удалилась восвояси.
Бася раскрыла телеграмму. Смысл прочитанного до нее дошел не сразу: «Пиастры, пролаял попугай!»
«Какой попугай, чего он там пролаял, – охнула Бася. – Форменное безобразие! Чей-то нелепый розыгрыш? Типа, шутка такая?»
Почему-то было совсем не смешно, а очень обидно. Телеграмма с лающим попугаем окончательно выбила ее из колеи. Она сидит и благородно предается страданиям под песни Эворы, никому не мешая и никого не трогая, а над ней кто-то потешается, телеграммы дурацкие шлет! Телеграмма, кстати, без подписи. Только номер почтового отделения стоит! Да чтоб у тебя руки отсохли, товарищ аноним!
Господи, ну что ж такое? И главное – за что?
Да еще накануне