– Срочные дела, прелесть моя! – я, одевшись, подошел к жене и поцеловал ее в висок. Потом вернулся к зеркалу, упорно пытаясь зачесать непослушную прядь за ухо. – Но я вернусь быстро.
– Подвезешь? Еще хочу купить кое-что из женских штучек! Вышла новая коллекция эротического белья известного модельера…
Я снова растаял, расплывшись в довольной улыбке. Разговор о женском белье Пенни заводил мгновенно. Так любил стягивать его, и сейчас не прочь! Но на то нет времени.
– Конечно, поехали!
– Еще нужно подыскать что-то для годовасика…
Пенни достала из шкафа пиджак и, набросив на плечи, оттолкнула меня бедром, заставляя подвинуться, чтобы тоже полюбоваться своим безукоризненным отражением.
– Годовасика? – переспросил я. Пальцы, державшие расческу, застыли. Пенни вдруг изменилась в лице. Я повернулся к ней. – Что такого спросил, что ты нахмурилась?
– Не знала, стоит ли говорить об этом… – с неловкостью начала она. – У Елены есть малыш. Ему на днях исполнится годик. И еще, – тут же добавила. – живет не одна. Они с Драчом ждут второго ребенка.
«Быстро она умудрилась забыть обо мне, раз ребенка нагуляла!» – подумал я, но не подал виду, что расстроился. – Поехали!
***
Я с угрюмым видом сидел на лавочке в парке и ждал звонка от Анны. Запаздывали. Но меня причина их опоздания сейчас волновала меньше всего. Мысли иного характера вихрем кружились в сознании. «Елена родила ребенка, пока я учился в столице. Когда успела забеременеть? Меня не было два года. Ее ребенку – год. Получается, либо она нашла кого-то сразу после нашего расставания, либо… Нет, глупости!» – я сразу отмахнулся от предположения о своем возможном отцовстве. А зря!
Телефон пропищал о пропущенном звонке. Сброс вызова от Анны. Я настороженно покрутился по сторонам, заметил мать неподалеку. Анна вела ее под руку. Она присели на лавку в нескольких метрах от меня. Анна еле заметно кивнула. Мать не глядела в мою сторону. Вообще не обращала ни на кого внимания. Просто сидела, опустив голову, и принимала поглаживания Анны по плечу.
Моя мать выглядела гораздо старше своего настоящего возраста. Тогда не понимал, почему. Не знал ведь всей правды, что так долго держалась в тайне. Если бы кто-нибудь кинул хоть маленькую надежду на то, что история об измене отцу – наглая ложь, придуманная, чтобы отцепить меня от матери, подбросили зацепку о сомнительности всего этого, я бы ни перед чем не остановился, дорвался бы до истины! Все было бы иначе. Мать бы не ушла, отец бы не превратился в монстра. Да и я был бы другим. Не тем моральным уродом, что сейчас. Но, увы, я ни о чем таком не догадывался…
Я не осмелился подойти к матери. Хоть и больно смотреть на ее муки. Ни к чему ворошить старое. Кроме того, в один день встретиться лицом к лицу с двумя женщинами, которые бросили меня, было бы слишком. Даже для меня.
Еще немного посидев в раздумьях,