– Скучный ты человек, – прыгнул наконец в кресло Борька. – Воображения у тебя – ни вот столечко, – оттопырил он кончик мизинца, – а еще разрабатываешь какие-то планы, – не мог не уколоть его Борька. – Ответь, только с одного раза: где можно поговорить с покойником?
– На кладбище, – буркнул Костин.
– А еще?
– Еще? – почесал затылок Костин. – В морге.
– Дурак, ты, братец! – крякнул от досады Борька. – Даю подсказку: где люди обращаются не только с небесами, но и с самим Богом?
– В церкви, что ли? – неуверенно бросил Костин.
– Ну, наконец-то! – деланно артистично всплеснул руками Борька. – Наконец-то до нашего капитан-лейтенанта дошло, – деловито придвинул он свое кресло к столу. – Закажи-ка ты, братец, хорошего коньяка, лучше всего – «мартеля», и я тебе все расскажу.
Когда выпили по одной, а потом и по второй рюмке, Борька рассказал о походе леди Херрд в церковь, а также о ее воображаемом разговоре с мужем, не преминув при этом отметить, что все это бабские бредни и что с нервами у леди Херрд не все в порядке.
– Молодец, Борька, – пожал его руку Костин. – Я тебе этого никогда не забуду, – улыбнулся он. – Отныне я у тебя в неоплатном долгу. Хотя нет, в оплатном, – многозначительно поднял он палец. – Но об этом – позже. А теперь…Что же делать теперь? – вопросительно взглянул он на Борьку.
– Как «что»? – хлопнул тот по плечу Костина. – Бежать в цветочный магазин, а оттуда прямым ходом к леди Херрд. Предложение-то делать еще не раздумал?
– Еще как не раздумал! – радостно воскликнул Костин и, подпрыгивая от нетерпения, начал облачаться в так идущий ему смокинг.
Когда Борька чинно постучал в дверь номера леди Херрд и попросил аудиенции для одного крайне заинтересованного в беседе с ней господина, Ламорес не сразу поняла, о каком господине речь. Но когда, вкрадчиво улыбаясь, Борька отступил в сторону и на пороге вырос бледный от волнения русский капитан, который положил к ее ногам охапку чайных роз, а сам встал на колено, леди Херрд всплеснула руками, велела Костину подняться и дружески потрепала его по щеке.
– А откуда вы знаете, что всем другим я предпочитаю именно чайные розы? – кокетливо поинтересовалась она.
– Интуиция, – скромно потупив взор, ответил Костин.
Не мог же он, в самом деле, сказать, что розы покупал по подсказке ее дорого барона, который хорошо знал слабости леди Херрд и, дергая за веревочки, использовал их по своему усмотрению.
– Леди Полли… то есть леди Херрд, – почему-то осипшим голосом начал заранее заготовленную речь Костин, – будучи хорошо знакомым с вашей племянницей, а одновременно и с дочкой, то есть с приемной дочкой, – смешался от волнения Костин, – и испытывая к ним… к ней чувство искреннего уважения и большой любви, я прошу у вас как у тетушки и как у матери руки вашей дочери и вашей племянницы.
– Так чьей