Под гребнем
В самую жару, глотая поднятую ветром пыль, мы вернулись – во рту пересохло, нос забит, тяжело нагруженные, – спустились с длинного гребня над рекой, за которым шел бой, в расположение резерва испанских войск.
Я сел, привалившись спиной к стенке неглубокого окопа, ощущая землю затылком и плечами, оказавшись вне досягаемости даже шальных пуль, и посмотрел вниз, в небольшую лощину. Там расположился танковый резерв, сами танки замаскировали срезанными ветвями оливковых деревьев. Слева от танков стояли штабные автомобили, запачканные грязью и тоже прикрытые ветвями. Между танками и автомобилями растянулась длинная колонна людей с носилками: раненых несли по естественному проходу в более низком хребте к подножию холма, где на ровной площадке загружались санитарные автомобили. Интендантские мулы как с мешками с хлебом и бочонками вина, так и амуницией, ведомые погонщиками, поднимались им навстречу. Туда же устало следовали и люди с пустыми носилками.
Справа, у изгиба гребня, я видел вход в пещеру, в которой обосновался штаб бригады. Из пещеры провода связистов тянулись и на гребень, и вниз, туда, где сейчас лежали мы.
Мотоциклисты в кожаных костюмах и шлемах взбирались на мотоциклах как могли высоко, потом какое-то время катили их, наконец, оставляли, подходили к пещере и исчезали в ней. На моих глазах высокий венгр-мотоциклист, которого я знал, вышел из пещеры, засовывая какие-то документы в кожаный бумажник, подошел к мотоциклу и покатил его, влившись в колонну мулов и людей с носилками, потом перекинул ногу через седло, мотоцикл взревел, и венгр умчался, оставляя за собой шлейф пыли.
Еще ниже, за ровной площадкой, куда подъезжали санитарные автомобили и откуда, загрузившись, отъезжали, текла река в зеленом обрамлении растущих по ее берегам деревьев. Там большой дом с красной черепичной крышей соседствовал с серой каменной мельницей, а за деревьями, окружающими дом, полыхали вспышки орудий. Они стреляли в нашу сторону, за каждой двойной вспышкой следовал грохот, и трехдюймовые снаряды со свистом пролетали над нашими головами. Как и всегда, артиллерии нам не хватало. Внизу стояли только четыре орудия вместо необходимых сорока, и стреляли они па́рами. Атака захлебнулась до того, как мы спустились вниз.
– Вы русские? – спросил меня испанский солдат.
– Нет, американцы, – ответил я. – У тебя есть вода?
– Да, товарищ. – Он протянул мне бурдюк из свиной кожи. Эти резервисты солдатами могли называться только номинально и лишь потому, что носили форму. В наступлении их использовать не собирались. Они так и оставались под гребнем, собирались группками, ели, пили, курили и разговаривали, а то и просто сидели, уставившись перед собой, ждали. В атаку шли только бойцы Интернациональной бригады.
Мы оба выпили. Вода пахла асфальтом и свиной щетиной.
– Вино лучше, – заметил солдат. – Я принесу вина.
– Но жажду лучше утоляет вода.
– Нет большей жажды,