– Существует множество миров. Большинство из них находятся так далеко, что никакая магия не способна связать нас с их обитателями. Однако есть и такие, где жизнь развивается параллельно нашей.
– Ба, ты что фэнтази начиталась? – От изумления я даже на несколько секунд прихожу в себя. – Какие другие миры?
– Посмотри на себя. Ты уже не совсем человек. – Подводя меня к зеркалу, бабушка остается рядом несмотря на грозящую ей опасность.
Действительно, сдержаться тут почти невозможно. Часть моего лица исказилось, а выступающие клыки мне не пригрезились, они действительно есть. Единственное, что не изменилось – глаза. Все такие же льдистые, безжизненные, на обновленном лице они смотрелись более органично. Теперь только полный идиот мог бы назвать меня блеклой, нет, красавицей я не стала, но некоторая доля какой-то хищной привлекательности в моей внешности появилась. А еще от меня исходила такая сильная злость, что это пугало. Откуда во мне столько ярости. Ох. Боль… Дернувшись от пронзившей руку боли, мученически посмотрела на бабушку. Чувствую, если она не заговорит, сорвусь. Слишком много ароматов, слишком многих людей я сейчас ощущаю. А-а-а. Бесит!!!
– Тихо-тихо, моя хорошая. – Спокойно взяв меня за руку, бабушка аккуратно оттеснила меня от зеркала. И как ей удается быть такой невозмутимой? Я же чувствую, ей страшно. – Пойдем, чайку попьем, успокоимся. Знаешь, твоему отцу впервые стало сильно плохо только после твоего рождения.
– Почему? – Это интересно настолько, что получается побороть ярость.
– Однажды он ощутил, что тебя касался тот, кто желал твоей смерти, это вывело его из себя.
Ее слова приносят облегчение. Немного успокоившись, послушно забираю из ее рук чашку. Не чай. Обман. Внутри уже готова взорваться, но понимание того, что бабушка навела мне успокоительное включает разум. Правильно. Так будет лучше, ведь никто из нас не знает, сколько еще времени ее голос будет моим маяком. Нужно успокоиться. Поэтому я отчаянно цепляюсь за нить разговора, нам обоим нужно, чтобы мой разум был наплаву. Слишком уж сильно начинают меня бесить окружающие ароматы. Так и до беды недалеко.
– Что было потом?
– Тебе лучше не знать. – Грустно улыбнулась бабушка. – Могу сказать только одно – больше никто не посмел приблизиться к тебе так близко.
– Он его убил??? – Разговор оказывается настолько интересным, что мне легко удается держаться на плаву. Раньше про папу бабушки рассказывали мало.
– Нет. Они подрались. – Словно вспомнив что-то приятное, бабушка улыбнулась.
– Понятно. – Зло усмехнувшись, подумала о том, что отец был слабаком. Я бы за одну такую мысль убила бы. Удивительно, но решение не вызывало у меня