В Древней Руси государство являлось верховным собственником земли, природных богатств, которые представляли собой не меньшую ценность, чем возделываемые угодья. Достаточно вспомнить князя Святослава Игоревича, задумавшего перенести столицу на Дунай, в Переяславец, и упомянувшего среди товаров, туда стекавшихся, «из Руси меда, воск, меха».
Долговременная собственность государства на землю была обусловлена медленным развитием феодального землевладения. Особенно ярко это видно на примере церкви. В раннем Средневековье во всех христианских странах, в том числе на Руси, церковь была одним из крупнейших землевладельцев. Однако в нашей стране крупнейшие княжеские пожалования, по крайней мере до середины XII в. включительно, составляли не земельные угодья, а часть государственных доходов с определенной территории, известная как «десятина», и повинности в пользу церкви с местного населения. Бояре и дружинники со времен первых Рюриковичей получали от князей часть дани, в сборе которой они сами и принимали участие, а зачастую по поручению князя и сами организовывали этот сбор. Походы за сбором дани – «в полюдье» – наряду с военными экспедициями занимали большую часть времени князя и его администрации. Случались конфликты с местными племенами из-за резкого повышения размеров дани. Например, хрестоматийный конфликт князя Игоря с древлянскими вождями был спровоцирован княжескими дружинниками, т. е. «коллективным феодалом», с интересами которого был вынужден считаться князь.
Чтобы управлять государством, тем более таким обширным, власть должна была находиться в постоянном движении. Даже во времена достаточно стабильные, на рубеже XI—XII вв., Владимир Мономах вспоминал, что совершил за свою жизнь 83 больших похода, «а прочих меньших и не упомню». Нечто подобное можно наблюдать в истории Западной Европы эпохи Карла Великого.
Централизованный характер сбора и распределения дани в сочетании со слабым развитием товарно-денежных отношений, когда верховная власть выступала основным «распределителем благ», способствовал тому, что на Руси при первых Рюриковичах феодальная аристократия не стремилась обособиться от правителя на местах, как это происходило в Западной Европе.