– Ну и что? Разве вам придется голодать, пока он не соберет долги?
– Нет, но… честно говоря, мне бы не помешала небольшая сумма прямо сейчас.
У нее глаза загорелись при мысли о лесопилке. А вдруг…
– На что? Опять налоги?
– А вам-то что за дело?
– Что мне за дело? Да я по глазам вижу, что вы уже готовы попросить у меня взаймы. О, все эти маневры мне знакомы! И я дам вам эти деньги, моя дорогая миссис Кеннеди, даже без того очаровательного обеспечения, которое вы не так давно мне предлагали. Ну разве что вы будете очень настаивать.
– Вы самый отъявленный нахал…
– Ничего подобного. Мне просто хочется снять камень с вашей души. Я же знаю, как вы беспокоитесь на этот счет. Не слишком сильно, но все же беспокоитесь. И я готов одолжить вам денег. Но мне бы очень хотелось знать, на что вы собираетесь их потратить. Полагаю, у меня есть на это полное право. Если вы хотите накупить себе красивых нарядов или новый выезд – ради бога, я ссужу их вам с легким сердцем. Но если деньги предназначены на покупку новой брючной пары для Эшли Уилкса, боюсь, мне придется вам отказать.
Ее охватил такой неистовый, обжигающий гнев, что она захлебнулась и не сразу смогла заговорить:
– Эшли Уилкс никогда не брал у меня ни цента! Я бы не смогла заставить его взять у меня деньги, даже если бы он умирал с голоду! Вам в жизни не понять, какой он благородный, какой гордый! Где уж вам понять его, когда сам-то вы…
– Ну не будем переходить на личности. Я мог бы припомнить вам такое, что крыть будет нечем. Вы забываете, что я постоянно в курсе всех ваших дел благодаря мисс Питтипэт, а эта добрая душа готова выложить все, что ей известно, любому, кто готов слушать. Мне известно, что Эшли живет в Таре с момента своего возвращения из Рок-Айленда. Мне также известно, что вы смирились с постоянным присутствием его жены, хотя вам, конечно, это дается не просто.
– Эшли – это…
– Ах, да, – небрежно отмахнулся Ретт, – где уж мне, простому смертному, понять этого небожителя. Но не забывайте, моя милая, что я был свидетелем волнующей сцены, разыгравшейся между вами в Двенадцати Дубах, и что-то подсказывает мне, что с той поры Эшли не слишком изменился. Да и вы тоже. Если мне не изменяет память, в тот день он повел себя не слишком благородно. И мне почему-то кажется, что примерно так же он ведет себя и сейчас. Почему бы ему не забрать свое семейство и не съехать от вас? Почему бы ему не найти себе работу и не уехать из Тары? Конечно, это всего лишь мой каприз, но я не дам вам ни цента на содержание Эшли в Таре. У мужчин есть очень неприятное определение для таких вот типов, которые позволяют себе жить на содержании у женщин.
– Да как вы смеете говорить такое? Он работает в поле, как чернокожий! – Даже в гневе ее сердце сжалось от одного воспоминания об Эшли, обтесывающем колья ограды.
–