Ребята-поисковики опечалились ещё больше. Очередная ниточка надежды оборвалась, как струна поющей гитары, а с ней и песня о молодых орлах…
Разбор лабаза группы Дятлова. Справа (стоя) – манси Степан Куриков
Анямов, Чеглаков, Иванов,?, Неволин, Слобцов, Аксельрод, Брусницын (сзади), Согрин, Чернышов, Хализов, Лебедев, Коптелов; внизу – Типикин, Атманаки.
Рауп, Рауп, я – Каёмка!
В семь часов утра на Ивдельский аэродром спешил журналист Григорьев, ёжась от холода, пытаясь поставить воротник куртки повыше. Но ветер всё равно задувал под одежду, и короткая кожаная куртка на меху не спасала от пронзительного ветра. «Неужели сегодня будет метель, и погода – нелётной? – волновался Геннадий Григорьев. – Тогда не смогут полететь самолёты на перевал, а они там ждут помощи…»
Он бежал через весь аэродром к административному зданию, чтобы укрыться от холода и выпить кружку горячего чая в авиадиспетчерской. Сегодня он даже не позавтракал. Совсем не хотелось есть. Григорьев сильно сбросил в весе за последние дни, находясь в Ивделе. Он это заметил по своему ремню в брюках. Сегодня он проделал ещё одну дырку в ремне, чтобы затянуть его потуже.
На аэродроме около самолётов изредка закручиваются, играют друг с другом вихри. Ветер треплет чехлы вертолётов. Все они на тросах. Снова гудит разогревательная машина, по толстому брезентовому шлангу посылая тёплый воздух. Все эти звуки до боли знакомы журналисту Григорьеву. И только находясь среди этого движения, он чувствует себя нужным и надеется, как и ранее, попасть на место аварии и совершить своё, журналистское, расследование. Потому что он готов был верить только своим глазам и самому делать выводы о том, что именно там произошло. Он лично хотел исследовать то место, где погибли ребята из группы Дятлова. Но, может, не все погибли? Ведь пятерых еще не нашли! Значит, надежда ещё осталась.
Наконец Геннадий Григорьев вбежал в двери здания аэропорта. Тут хоть намного теплее. Можно погреть руки и выпить горячего чаю. В диспетчерской работают двое: телеграфист с наушниками у прибора и диспетчер с микрофоном.
– Рауп, Рауп! Я – Каёмка, я – Каёмка!
«Рауп» – это позывной лагеря поисковиков, а «Каёмка» – позывной Ивдельского аэродрома.
– Вас не слышно, вас не слышно. Дайте настройку. Приём. Приём…
Услышав, что устанавливается связь с перевалом, Григорьев достаёт быстро из сумки свой блокнот и красными, ещё не успевшими разморозиться, руками начинает записывать весь разговор, забывая о горячем чае и раздеться. Разговаривали оттуда телеграфом, отсюда – микрофоном:
– Какой может быть вертолет?! – слышит Григорьев речь диспетчера. – Ведь погоды