Последние гиганты. Полная история Guns N’ Roses. Мик Уолл

возможно, из-за напряженной атмосферы или из-за напоминания о панковской эпохе: на сцену посыпался град плевков и пластиковых пивных стаканчиков, из-за чего Акселю пришлось прервать следующую песню, очень уместную «Out ta Get Me». «Эй, если вы будете бросать сюда всякое дерьмо, то мы на хрен уйдем, – визжал он. – Че думаете?» – бросил он. Еще один стакан громко врезался в барабанную установку Стивена. «Эй, черт тебя дери, засранец!» – крикнул Аксель, злобно указав пальцем на пьяного хулигана и прокричал ему еще несколько ругательств уже не в микрофон. Это было плохое начало. Концерт начался снова с «Anything Goes», но тонкая связь между группой и залом была потеряна. Вокалист тяжело воспринял такую реакцию, назвал этот вечер «кошмаром наяву» и расстроился оттого, что «провалился» на сцене города, откуда родом были его кумиры.

      Через несколько дней в изданиях «Kerrang!» и «NME» появились ожидаемо слабые отзывы.

      Материал для «NME» написал Стив Сатерленд – известный журналист, который вскоре станет редактором, но который не особенно восхищался рок-группами из Лос-Анджелеса вообще и Guns N’ Roses в частности, поэтому он их просто разгромил. Аксель воспринял этот отзыв близко к сердцу, позвонил в редакцию и угрожал прийти к Сатерленду (который позднее признался, что в качестве меры предосторожности стал обедать пораньше). Еще более болезненным для Акселя был отзыв Ксавьера Расселла в журнале «Kerrang!», в котором сказано, что Guns N’ Roses «попросту провалились». Несмотря на то, что Расселл послушал раннюю запись «Appetite» и смягчил критику, назвав ее «замечательной», в статье он рассуждает о том, что выступление могло пройти по-другому, если бы зрители не кидали пивные банки прямо в музыкантов. Сам Аксель, когда они вернулись на гастроли по Соединенному Королевству несколько месяцев спустя, рассказывал мне: «Этот журнал первым выразил нам свою поддержку. Так что, когда вы сказали, что мы хороши, я вам поверил. А если вы говорите, что концерт – отстой, я тоже верю…»

      По крайней мере, у них было еще два концерта и шанс спастись. Музыканты переехали из отеля в съемную квартиру в Кенсингтоне и немного угомонились. В город приехали друг Акселя Дель Джеймс и Тодд Крю, тогда уже бывший басист Jetboy и товарищ Слэша по наркотикам, и в группу вернулось прежнее настроение, и последний концерт прошел успешно. Музыканты включили в программу новые эпические версии «Whole Lotta Love» AC/DC и «Knockin’ on Heaven’s Door» Боба Дилана, а журнал «Kerrang!» продемонстрировал свою веру в ребят в другом отзыве: «Они сырые, дикие, яростные, эмоциональные, опасные, непокорные, живые, голодные, опьяняющие… в лучших традициях Rolling Stones, Aerosmith, Rose Tattoo, Sex Pistols, Motörhead и AC/DC», – почти кричала статья. Музыканты вернулись в Лос-Анджелес, став лучше и мудрее, и уже четче представляли, как огромен мир. Питер Маковски, ветеран музыкальной прессы, который освещал почти все рок-коллективы 1970–80-х гг., встречался с ними в Лондоне и поведал о жизни группы на первых гастролях за пределами Штатов: «Волнение вызывал их образ и то, как они общались с залом, – рассказал он мне. – Рок-музыка переживала безопасный этап, Bon Jovi стали большой сенсацией, а Iron Maiden все