Безгласны были целые города и земли. Н. Карамзин описывает с ужасом и негодованием ложное обвинение в измене Новгорода и осуждение Иваном «на гибель и Новгород и всех людей, для него подозрительных или ненавистных». А по пути – разорение Клина, убийства, грабеж славного города, «где никто не знал вины за собою… Домы, улицы наполнились трупами, не пощадили ни жен, ни младенцев».
С «обнаженными мечами» шел «смертоносный легион» Ивана Грозного от Клина до Городни и далее. Мимоходом в уединенной тесной келье Отроча монастыря по приказу царя Малюта Скуратов задушил великого иерарха российской церкви Филиппа Колычева. Пять дней жил царь в одном из монастырей, пока опричники громили старинную Тверь, убивая и грабя соотечественников более жестоко, чем тумены хана Узбека в 1327 г.! Так же свирепствовали в Торжке. И потом – убивали в дороге всех встречных, ибо «поход Иоаннов долженствовал быть тайною для России!». Фантасмагорической хроникой предстает перед читателем подробное описание H. М. Карамзиным разорения Новгорода. А потом – лживые обвинения пленных новгородцев, пытки их и казни в Москве, которая, «приученная к ужасам, ещё могла изумиться!». «… Иоанн достиг наконец вышней! степени безумного своего тиранства; мог еще губить, но уже не мог изумлять россиян никакими новыми изобретениями лютости».
Иоанн сам участвует в пытках и убийствах подданных, вместе с ним – старший сын царевич Иоанн («Как бы для того, чтобы отнять у россиян и надежду на будущее царствование!» – пишет Карамзин), так что не будем проливать слезы сожаления у знаменитой картины И. Е. Репина. Останься жив старший сын Грозного, не известно, какую Россию мы бы имели…
Голод и мор помогали тирану опустошать Россию. Содрогаясь от ужаса при чтении страниц «Истории государства Российского», содержащих описание зверств опричнины, не пропустите «исторические раздумья» исследователя.
Замечательное в них проявляется умение H. М. Карамзина видеть сквозь время, абстрагируясь от своих симпатий и антипатий.
После жуткой сцены убийства Иваном Грозным «мужа храброго, именем Молчан Митьков» Карамзин предлагает следующее рассуждение:
«Таков был царь, таковы были подданные! Ему ли, им ли должны мы наиболее удивляться? Если он не всех превзошел в мучительстве, то они превзошли всех в терпении…».
А безжалостный Карамзин, отвлекший нас в сторону в начале своего рассказа об Иване описанием его действительных и мнимых достоинств, продолжает подбрасывать читателю все новые штрихи