Удивлённый шепот метался по пустой комнате, вдоль стен плясали неровные отсветы пламени.
Из-под тряпичной кучи раздался стон, куча шевельнулась.
Начальник и солдаты замерли.
Из груды тряпок вынырнула белая рука, грязная телогрейка съехала, открылось голое женское тело.
Слабый мерцающий свет выхватил обнажённую девушку. Заплывшие глаза превратились в щёлки, разбитые губы припухли, густо покрывали кожу ссадины и синяки. Темнеющие широкими кружками сосков, белые груди покрыты круглыми язвами, кое-где виднеются следы от зубов.
Девушка застонала, её ладошка прикрыла глаза, колени согнулись, широко раздвинулись ноги.
Челюсть Сергея Кирилловича отвисла, брови взлетели верх, глаза округлились, руки затряслись. Люба, его маленькая Любаша, смысл и радость всей жизни, лежит на цементном полу истерзанная, но живая! Живая!!
Он метнулся к дочери.
Солдат выронил зажигалку, металл звякнул, пламя потухло, непроницаемая тьма ослепила.
– Свет! – нечеловеческим голосом, заорал Сергей Кириллович.
Конвойные засуетились, прозвучало ругательство, лязгнул автомат, веером рассыпались искры.
Огонь вспыхнул, вдоль стен вновь заплясали тени.
Накрыв дочь телогрейкой, Сергей Кириллович сгреб её в охапку, его губы поминутно целовали каштановые волосы. Стоя на коленях, он прижимал девочку к груди, Люба стонала.
Солдаты переглянулись, один выскочил из комнаты и, по коридору, гулко застучал сапогами.
Остальные молча вышли и прикрыли дверь, вспыхнула спичка, зарделся огонёк сигареты, затем ещё один…
Прошёл месяц.
Врачи сделали, что могли, Люба шла на поправку.
Следствие выявило троих виновных – зэки похитили девушку и периодически насиловали.
Виновники получили высшую меру наказания – расстрел.
Когда первая радость прошла, Сергей Кириллович вновь помрачнел. Словно грозовая туча, готовая метнуть молнию, он ходил в угрюмой задумчивости. Низко опущенная бульдожья голова нередко вскидывалась, пытаясь прочитать мысли, суровый взгляд пытал окружающих.
Расследование закончено, виновники найдены и сурово наказаны, но Сергей Кириллович не верил, что виноваты лишь трое.
Каждый день объект посещала сотня человек, только главный корпус обслуживался тридцатью зэками! Как могли они не видеть, не знать?
Сергей Кириллович замечал насмешливые взгляды, за его спиной раздавался презрительный шёпот, несчастный отец хмурился и скрипел зубами. Иногда, пытаясь заметить обидчиков, он резко оборачивался… кто?!!
Прорастало ужасное осознание, что большинство, этих нелюдей, терзало его девочку. Сергей Кириллович приходил в бешенство, изматывал заключенных работой, оглушал карцером, сковывал наручниками, ничего не помогало.
Уединённо, между первым и четвёртым корпусом, располагалось приземистое одноэтажно здание, по проекту – больничный морг, однако строение