Они умолкли и с минуту суеверно наблюдали за огромной ледяной глыбой, которая, словно бы подчиняясь чьей-то воле, медленно и почти неотвратимо надвигалась на Полярную эскадру. В эти мгновения оба офицера многое отдали бы, чтобы знать, как далеко простирается во все стороны та, подводная, часть айсберга.
– Думаю, предаваться его обследованию нет смысла, сэр, – вулканически изверг очередную порцию сигарного дыма Николас Вордан. – Оставим это гляциологам.
Роберт Брэд не ответил, а кэптену недосуг было всматриваться в его наполненные романтической тоской полярника белесые глаза. Но и так понятно было, что само появление этого осколка полярной ледовой империи вызвало в его душе какие-то давние, не поддающиеся критической переоценке воспоминания.
– Приказ командирам судов, – обратился адмирал к своему адъютанту, лейтенант-коммандеру[13] Шербруку: – «Выстроить суда в походную колонну согласно полученному вами предписания».
– Уже передаю, сэр, – тотчас же взялся тот за трубку корабельной связи, чтобы передать приказ дежурному радисту.
Приземистый и медлительно неповоротливый Шербрук казался бы медведеподобным, если бы не это худощавое, с впалыми щеками полуиндейское лицо, и эта нервная жестикуляция, которой он сопровождал почти каждое свое слово. Для роли адъютанта-порученца он, конечное же, не годился, но адмирал даже не скрывал, что держит его при себе по армейским традициям землячества.
В юности Шербрук подрабатывал тем, что вместе с отцом в роли проводников-носильщиков водил туристов в горный массив Бэрд на Аляске, в районе национального парка «Кобук-Валли». Тех самых гор, которые подарили одному из его, Роберта Бэрда, предков, заполярных рыбаков и охотников, фамилию. Да и родом Шербрук был из индейского селения Кайан, соседнего с его родным, приютившимся на берегу реки Кобук городком Нурвик. Реки, «впадающей» прямо в Северный полярный круг.
…А потом адмирал долго, придирчиво наблюдал, как шедшие до этого в кильватерной колонне корабли выстраиваются в разработанную им «римскую походную колонну», которая, кроме всего прочего, позволяла поддерживать между судами визуальный контакт, а главное, дисциплинировала командиров, призывая их вести бой, прикрывая и поддерживая друг друга.
Первым, слегка отрываясь от колонны, должен был идти торпедный, с усиленным зенитным вооружением, крейсер «Томагавк». За ним, на одинаковом расстоянии от величаво шествовавшего в центре колонны авианосца «Флорида», следовали линкор «Галифакс» и эсминец «Портсмут». Параллельно с авианосцем, прикрывая его борта, шли теперь линкоры «Сан-Антонио» и «Онтарио», а в кильватере тащился громадный, с мощными бронированными бортами и столь же мощными орудийными башнями военный транспорт «Монтерей» – с резервными запасами горючего и продовольствия в своих необъятных трюмах. Замыкали же эту «римскую колонну» линкор