Первый этаж его занимал супермаркет, сменивший лет пятнадцать назад унылый серый гастроном с мраморной плиткой под ногами. Между центральным входом и основным залом находилась стеклянная постройка – в ней круглосуточно продавали цветы, а напротив соседствовал уголок с банкоматами.
На площадке перед магазином белой краской написано: «Таня, с днем рождения! 09.03.2011». Тем, у кого окна выходили на лицевую сторону, это обращение на асфальте было видно с любого ракурса.
Немного разбитый участок дороги на въезде. На торце дома – несколько нецензурных выражений, во дворе – вываленные мимо урны пустые пивные бутылки, недалеко – голуби, ищущие пропитание около лавочки.
На часах девять утра. Выходной. Детская площадка, укутавшись пышным слоем снега, еще спала. Даже ветер, словно по своей злобной привычке, лишь изредка подергивал плохо наклеенные объявления на подъезде.
Пропустив между колес полуоткрытый люк, ко второму подъезду подкатил белый внедорожник. Агрессивно сдав назад, автомобиль припарковался к бордюру. Несмотря на статусную модель, хозяина не очень заботил внешний вид машины. Диски и пороги были в несколько слоев покрыты грязью, фары и вовсе окрасились в глиняный цвет.
Заглушив двигатель, из автомобиля вышел мужчина. В отличие от своего средства передвижения, сам хозяин выглядел очень опрятно. На вид ему было около тридцати пяти. Среднего роста, с широкими плечами и твердой осанкой. У него была короткая стрижка, его открытый лоб довольно глубоко избороздило несколько горизонтальных линий. При внешней энергичности взгляд казался холодным. Он часто недовольно морщился, отчего от правого глаза, словно веером, скапливались мимические морщинки. Особенно это проявлялось при разговоре. Одет он был со вкусом и просто: темные брюки, классические туфли, белый пуловер и короткая куртка черного цвета.
Он невольно обвел взглядом дом, затем позвонил по телефону и сказал, что подъехал.
Через пару минут дверь подъезда открылась. Оттуда, прячась от мороза, показалась девушка. Она несколько раз махнула рукой, жестом зазывая к себе. Мужчина не спеша подошел.
– Здравствуйте, проходите, – сказала девушка, впуская его внутрь.
– Здравствуйте, – ответил он, придерживая за собой дверь.
– Домофон не работает, приходится спускаться, – ступая по лестнице, продолжила она. Затем, вызвав лифт, девушка с улыбкой протянула руку мужчине. – Лена.
– Вадим, – ответил он, пожав лишь пальцы.
Зайдя в лифт, она нажала кнопку седьмого этажа.
Природа одарила Лену невероятно выразительной внешностью. Она была стройна и ухожена. На вид ей не больше тридцати.
Лена жила в просторной двухкомнатной квартире, выполненной в лучших традициях минимализма. Посередине зала стоял журнальный столик, окруженный черным угловым диваном. Стены и потолок были белые, а ламинат – в цвет дуба.
Она предложила гостю присесть и ушла в другую комнату. Он, устремив взгляд в окно, стал ожидать ее возвращения.
Лена вернулась со стопкой книг, которые едва не выпали из ее рук. Она положила их на диван, после чего снова отправилась в комнату.
Книги, за которыми пришел Вадим Перцовский, представляли собой коллекционное издание. Переплет их был выполнен из бархата с накладкой из алюминия. На корешке вставки из кожи с тиснением серебряной фольгой. Футляр был обтянут кожей.
Он взял том Макиавелли «Государь», провел большим пальцем по футляру, затем вынул саму книгу, осмотрел переплет, открыл где-то посередине, вдохнул книжный запах, после чего мельком проглядел иллюстрации и аккуратно засунул книгу обратно в футляр.
В это время Лена принесла еще книги. Она поставила возле первой стопки и села рядом с Перцовским. Тот, словно не замечая ее, продолжал осматривать книги. Тут были Сунь-цзы, Марк Аврелий, Декарт, Конфуций, Шопенгауэр, Карамзин, Цицерон, Карл Маркс, Данте, Ницше и Кант.
Лена продолжала следить за тем, как гость трепетно изучает книги. Устав просто наблюдать, она облокотилась на спинку дивана и положила руку под голову. Просидев так с минуту, она взяла Карамзина и стала небрежно пролистывать страницы.
– Может быть, чай? – не надеясь на положительный ответ, спросила она.
– Нет, спасибо, – ответил Перцовский.
– Как знаете… Себе хотите купить книги, да?
– А кому же еще? Едва ли Марк Аврелий годится для перепродажи.
– Откуда я знаю, может и годится, – немного обиженно заметила Лена. – Я же продаю.
В этот момент он впервые за все время, что они находились в квартире, поднял на нее глаза. Затем сморщился и ответил:
– Я заберу все за двадцать тысяч.
– Вы с ума сошли? – возмутилась Лена. – Я продаю за тридцать пять. Я в интернете смотрела, такая новая вообще двенадцать стоит. Каждая, между прочим. Я дешевле в четыре раза продаю.
– Ваше дело. Заберу тогда половину.
И он снова