Я бы в шуты пошел, пусть меня научат, как учить… короля!
Беззубым – локти кусать.
Легче говорить, не думая, чем думать, не разговаривая.
Кем лучше быть: королем (голым) или шутом (гороховым), – тест не для особо одаренных.
Шут гороховый при голом короле – это ни весельчак, ни делец.
Хохот – смех мажорного тона, имеющий сопрано-дефект – звериный акцент.
Смех – божественный процесс, отпускающий грусти грех.
Когда зятю отдых по дыхало, теще – под дых.
Счастлив не столько тот, кто рубит бабло, сколько тот, чья баба отдыхает на море без его бабла.
Отдых растянется, – от жены достанется.
Сухим из воды, с неподмоченной репутацией, выходят, но нечистыми на руку остаются при отмывании денег.
С опущенной головой нос никому не задрать.
Порой и на отдыхе отдохнуть не приходится.
Кто часто лихо отдыхает, тот ни на йоту не впереди в деле повышения тюнинга внешнего вида, а в шаге от морщин старости.
Игра на понижение, затеиваемая правящей элитой, наводит тень на яркие общественные фигуры, но делает их более историческими, чем элита.
Доходяга не столько от избытка труда, сколько от нехватки отдыха доходит…
В деле выгоднее остаться без носа, чем с носом.
На петушков, что на отдых плюют, курочки не клюют, предпочтя петушившихся от свежевания.
Помимо любви и шутки, что и для тела, и для души, нет отдыха, как чудесной штуки.
Постоянно волочиться – никогда не отдыхать.
Подмена золотой жены двумя железными б…лондинками – это форма девальвации посемейному.
Не ври, надеясь, что в смартфоне нет определителя лжи и жена не догадается, что ты свингер, пока твой скелет не найдут в шкафу любовницы.
За ум берутся не безумные.
Больше идейных мрет с идеей, чем за идею.
Подняться с колен, чтоб стать в стойку смирно, – не прогресс и для коммунистов и сотоварищей.
Ум преодолевает трудности, когда разум их не допускает.
Личность проявляется в достижении ею цели.
Закон джунглей действует и в мегаполисах.
Если мысль не укладывается в голове, надо думать с размахом, интегрируя ее.
В облаках парят надутые лохи.
Свобода слова – миг вечной свободы мысли.
Орел, живущий даже на птичьих правах, не падет, как подстреленный воробей,